– Знаешь, студент, – сердито перебил Карпухин, резко поднимаясь, – если ты считаешь, что твоя комсомольская совесть не позволяет тебе смириться с положением вещей и требует непременно развалить почти готовое дело, то ты можешь прямо сейчас получать ордер на арест Субботина. Правда, я сомневаюсь, что его тебе выдадут лишь на основании подозрений и того, что ты станешь утверждать, будто бы Субботин, как это… «почти признался».

– То есть вы хотите сказать, что мы должны простить ему покушение на убийство?

– Да кто мы такие, Трофименко, чтобы прощать? – развел руками подполковник. – Бог прощает, а мы… В лучшем случае хочется верить, мы помогаем ему – если, конечно, предположить, что Бог существует!

Прошло несколько дней. Мое душевное состояние постепенно приходило в норму. Хотя каждый раз, как открывалась дверь в ординаторскую, я ожидала увидеть Жанну. Первое время здесь только и разговоров было что о ней. Выяснилось, что одна я считала Жанну белой и пушистой. У многих имелись к ней претензии, многие понимали, насколько расчетливой и жадной была наша коллега, но старались в моем присутствии об этом не говорить, зная мое отношение к девушке. Как оказалось, кое-кто из девочек догадывался о ситуации с «теткой» Жанны, они лишь не подозревали, что женщина на самом деле не состоит с ней в кровном родстве. Конечно же, у них не было доказательств ее вины, однако кое-кто в свое время потрудился сложить два и два и сделать определенные выводы. В общем, получается, в отношении Жанны я выглядела слепой и глухой только потому, что давно ее знала и считала хорошим человеком!

С нетерпением ждала пятницы. Мы собирались отпраздновать победу: судья сообщила свое решение. Как и ожидалось, оно было в нашу пользу. Раби обещал приготовить свое коронное блюдо – плов с бараниной, а я еще вчера сделала кое-какие заготовки для ужина. Перед последней операцией мне позвонил Андрей.

– Срочно приезжай! – сказал он.

– Что значит – срочно? – изумилась я. – Мне еще работать и работать!

– Агния, кое-что случилось… В общем, так: Анюта пропала.

– Что-о?! – трубка едва не вывалилась у меня из рук, потому что пальцы в одно мгновение словно одеревенели.

– Отпросись и приезжай!

Дома меня встретили рыдающая няня, испуганная Лариса и Андрей с Дэном. Как выяснилось, няня, как обычно, отправилась на прогулку с Анечкой, и там на нее напал какой-то мужчина. Она не успела разглядеть его лица, потому что он наскочил сзади и повалил на землю. Не ожидавшая нападения женщина пыталась встать, когда он выхватил ребенка из коляски и пустился наутек. Няня заметила, что он сел в припаркованную у обочины черную «девятку».

– Видимо, кто-то ждал его, – напряженным голосом добавил Андрей, – потому что машина тут же сорвалась с места и укатила. Антонина сразу позвонила в полицию и мне на работу.

– Почему вы не сообщите Карпухину? – недоуменно спросил Дэн.

– Он прав, – прервал сына Андрей. – Думаю, присутствие Артема подстегнет группу.

– Какую еще группу? – пробормотала я, все еще не вполне осознавая происходящее.

– Которую выслали к нам домой. Ты только успокойся, Агния, – добавил он, обнимая меня за плечи, – поиском детей занимаются специальные люди, механизм отлажен…

– Механизм?! – взвизгнула я, вырываясь из его объятий. – Ты говоришь о моей дочери, черт подери, а не о каком-то андроиде!

– О нашей дочери, – тихо поправил Андрей, не делая больше попыток ко мне прикоснуться, и мой гнев, обрушившийся на него секунду назад, испарился. Я вдруг увидела лицо Андрея, почти серое от волнения, обычно незаметные морщины, сейчас явственно проступившие вокруг рта и глаз, и устыдилась своего порыва. Упав на кушетку, я запустила руки в волосы и прошептала:

– Господи, почему мы?! Им нужны деньги?

– Не думаю, – ответил Андрей. – Иначе уже позвонили бы.