Кошмары ей были в новинку. До того как выяснилось, что в колонии скоро закончится воздух, Майра спала крепко. Даже слишком: пробуждение на искусственном рассвете, когда зажигались лампы, было для нее одним из тяжелейших испытаний.

– Сегодня я во сне ничего не говорила? – спросила Майра, когда внизу, обдав их тучей брызг, разбилась особенно крупная волна. Майра облизнула губы, ощутила солоноватый привкус.

– Ничего толкового… что-то о потемнении… или о тьме… и вроде как кого-то по имени звала… снова и снова… Маяк мерцал очень, очень быстро.

Майра покраснела.

– Аэро?

Возиус кивнул:

– Еще один носитель, да?

– Вроде бы, – ответила Майра, дотрагиваясь до браслета.

Теперь он пульсировал мерно и ровно. Правда была в том, что Аэро приходил к Майре только во сне: их связывали Маяки, и Майра пока еще толком не умела управлять своим устройством. Чувства говорили, что Аэро – настоящий, тогда как ученый в ней хотел закричать в знак протеста: «Нет доказательств! Лишь чувства, видения и сны!»

Плохо то, что за всю неделю – после первой ночи на Поверхности – Аэро так больше и не пришел. Это и заставляло сомневаться в его реальности, пусть даже сердце билось чаще, говоря, что Аэро где-то там, где-то рядом.

Возиус пощелкал кнопками, но экран компьютера по-прежнему оставался темен и пуст. Компьютер был самой большой ценностью для мальчишки, и вообще единственной вещью такого рода во всем мире. Возиус сам собрал его из деталей со свалки, но внутрь попала вода, когда на субмарину напал кракен.

– Не получилось еще починить? – спросила Майра. Возиус покачал головой:

– Нет, ему крышка. Соленая вода сильно повредила его.

Майра это прекрасно понимала. В колонии она была инженером и часто боролась с протечками, чтобы соленая вода не губила механизмы Ковчега.

– Сочувствую, Воз, – сказала она и стиснула его плечо. – Но ты не волнуйся: вот доберемся до Первого ковчега, и ты соберешь себе новый компьютер. Спорю, у них там тонны запчастей, даже больше, чем у нас в Десятом секторе.

Возиус, как всегда, выслушал ее молча. Долгое время они сидели в тишине, и только волны шумели, разбиваясь о камни. Наконец Возиус нарушил молчание.

– Думаешь, они там живы еще? – спросил он, глядя на неспокойную воду.

Вопрос застал Майру врасплох. На какое-то время она даже потеряла дар речи. Дня не проходило, чтобы она не волновалась о судьбе дома, их подводной колонии. Они сбежали от Флавия и тирании Синода в построенной отцом субмарине и выбрались на Поверхность, надеясь, что там вновь можно жить.

– Разумеется.

Майра старалась говорить жизнерадостно и уверенно, как родитель с ребенком. Однако ее голос надломился и прозвучал безжизненно. Майра оказалась не готова выполнить миссию. Тоска по отцу ножом вонзалась в сердце. Последний раз, когда она его видела, он сидел в Тени, обвиненный в заговоре против Синода.