– Хорошо. Хорошо. Муй бьен. Перерыв.

Группа благодарно расслабилась. Передышка, правда, продлилась недолго. На ноги подскочил Фелипе, который до этого только сидел и смотрел. Пришел его черед побыть в центре внимания.

Группа выстроилась вокруг него полукругом и приготовилась наблюдать.

– Это основной шаг, – объяснил он.

Одну ногу, слегка согнув в колене, он выдвинул вперед, потом с ударом поставил ее сначала на подушечку ступни, а потом на пятку. Проделав это движение несколько раз, он начал наращивать темп, чтобы показать, как такие простые шаги складываются в эффектное притопывание, которое ассоциируется у всех с фламенко. Теперь каждый уже сам попробовал повторить основной шаг. Если выполнять его в замедленном темпе, ничего особо сложного в нем не было.

– Планта![20] – выкрикнул он, с силой ударяя ногой об пол.

Следующее слово, которое он выкрикнул, изумительно точно имитировало резкий звук, с которым его каблук впечатался в половицу:

– Такон![21] Та-КОН! – повторил он.

Некоторое время они отрабатывали основной шаг, затем Фелипе усложнил задачу, показав переступание с пятки на носок в различных последовательностях. Кому-то из учеников удавалось за ним поспевать. Те, у кого с координацией было похуже, начали путаться. Все оказывалось не таким простым, каким выглядело поначалу. Фелипе это не останавливало. К фламенко он относился со всей серьезностью и даже не заметил, что некоторые ученики приотстали.

– Обязательно слушайте ритм, который отбиваете ногами, – объяснял он. – При помощи них вы сами создаете себе музыку. Нужно не думать, а слушать.

«А в этом что-то есть», – подумала Соня, предельно сосредотачиваясь, но стараясь следовать совету и задействовать в танце уши, а не голову. Она встретилась взглядом с Мэгги: подруга, похоже, в кои-то веки заскучала.

Теперь снова наступил черед Корасон.

– Самое важное я оставила напоследок, – торжественно объявила она. – А именно с чего все начинается.

К этой минуте большая часть группы просто стояла, потягивая воду из пластиковых бутылок. Изучение фламенко оказывалось не таким легким, как можно было ожидать.

– АктиТУД![22] – И уже по одному тому, как прозвучало это слово, было ясно, что от них требуется.

Ученики наблюдали за тем, как Корасон вскинула подбородок, вздернула нос и приняла исполненную высокомерия позу, которая напомнила Соне о тех танцовщицах фламенко, что они видели три дня назад, – вот как нужно заявлять о себе в начале выступления.

– Самое главное – правильно выйти, – растолковывала она им. – Нельзя выйти тихо и незаметно. О своем появлении нужно объявить во всеуслышание, языком тела. Показать, что теперь в зале нет никого важнее вас.

Корасон относилась к тому типу женщин, которые приковывают к себе внимание, даже просто возникнув в дверях. Она такой родилась. Раньше Соне никогда не приходило в голову, что этому можно научиться; она всегда считала, что подобные способности проявляются сами. И все же двадцать минут спустя, поймав в зеркале отражение женщины, застывшей в уверенной позе, и сообразив, что видит себя, она решила, что у нее тоже неплохо выходит. Одна рука с широко расставленными пальцами тянется вверх, талия изогнута, другая рука скручена и опущена вниз перед собой – с ходу от настоящей танцовщицы фламенко и не отличишь.

Послышалось два отрывистых хлопка: так Корасон дала понять, что эта часть занятия подошла к концу.

– Буэно, буэно. Уже завтра будете готовы выступать в Сакромонте, – улыбнулась она. – Пока отдыхайте, потом снова займемся сальсой.