Следующие несколько секунд, которые для меня, в тактическом трансе, длились не меньше часа, я оторопело наблюдал, как на месте старой, доставшейся от сполотов, нейросети разворачивается конструкция неимоверной сложности.

= Ментальный симбиот, филогенетически родственный тем, что выращивались на фермах республики Нелия. — сообщил Опекун.

«Отслеживай состояние пациента» — напомнил я.

= Состояние пациента в пределах нормы. Болевые ощущения, сопровождающие развертывание ментомодулей, блокируются нейросетью.

«Опекун, этот симбиот заместит собой нейросеть?»

= Нет. Он будет выполнять ту же роль, что выполняю я. Роль ментального ассистента. С той разницей, что этот симбиот совмещает функции помощника и боевого.

«Хорошо бы повторно измерить индекс ментоактивности пациента» — подумал я. — «Жаль, что ни медкомплекса, ни медкапсулы с нами нет».

= Расшифрован алгоритм вычисления индекса, принятый в вашем Содружестве. Как только развертывание симбиота и его вспомогательных модулей завершится, будет произведен замер.

Макеев, наконец, заснул, а я сидел рядом еще долгие полчаса. Наконец, все установочные процедуры завершились.

= Новый индекс ментоактивности пациента- D3.

«Ничего себе!» — присвистнул я мысленно. — «Не отправить ли мне уважаемого пенсионера в магическую академию?»

= Большинство академий нейтральных миров, судя по данным, собранным оператором, принимают абитуриентов с уровнем способностей к управлению ментальными энергиями C5 и выше, в пересчете на шкалу вашего Содружества.

Полковник проснулся, но продолжал молча лежать на диване, глядя в потолок. Видимо, новый ассистент нейросети обстоятельно рассказывал оператору, какие именно изменения произведены, и как этим следует пользоваться в дальнейшем. Я, не теряя времени, повторно сканировал логи попытки взлома. И обалдел… Получалось, что, если до обновления нейросеть неизвестного хакера была похожа на ту, что стояла у Макеева, то теперь они выглядели практически одинаково. Конечно, в пределах тех операций, которые я успел отследить. Чтобы проверить свои выводы, я попросил нового ассистента проиграть сценарий рутинного сканирования незащищенных ментоинформационных полей простых землян, московских прохожих. Цепочка операций, которую выдала нейросеть полковника, получалась идентичной той, что использовал хакер.

Макеев, наконец, заметил некие изменения в выражении моего лица.

— Дмитрий Борисович, что-то не так? Что-то случилось?

— Да… — ответил я. — У хакера стоит нейросеть идентичная вашей в ее нынешнем, обновленном варианте! Вы понимаете, что это означает? Никто из сполотов или аграфов, тем более других рас Содружества, не смог бы провести коррекцию, которую осуществил я. Так что вариант простых пиратов или разведчиков Содружества отпадает. Более того, мне начинает казаться, что сполоты вообще не подозревают, что на самом деле скрывают в себе нейросети, которыми пользуются. Иначе не стали бы продавать их даже аграфам, которые смотрят им в рот и ни в коем случае не стали бы ковыряться в чудо-изделиях, которые сполоты небрежно скидывают им с барского плеча.

— Получается, что по Москве ходит некто, кто владеет методами воздействия на объективную реальность, сравнимыми, или даже превосходящими ваши?

— Да. И, в отличие от меня или Лены, его мотивы, цели, задачи, нравственные императивы и прочее, нам совершенно неизвестны.

— Ну, кое-что известно. Он не проявил агрессии в отношении меня, позволил мне дожить до встречи с вами. Не сомневаюсь в том, что в его распоряжении насчитывалось не менее десятка способов избавиться от случайного свидетеля в моем лице. Но ни одним из них он не воспользовался. А моя Мурка уже завалила меня более чем полусотней вариантов ловушки или западни для этого хакера.

— Кто?? — оторопело переспросил я.