– Почему на берегу реки? – спросил Слава, блуждая мыслями где-то далеко-далеко.
Хагра помолчала, будучи занятой, затем подняла голову от бедер партнера и, облизнув влажные губы, с усмешкой пояснила:
– Потому, что даже ребенку известно: текучая вода уносит грехи этих преступниц в океан, где они и растворяются во множестве чужих грехов. И если много купаться в океане, можно получить на себя чужой грех и оказаться… Ох, как хорошо! Все-таки тебе нет равных ни в чем! А уж в постели – точно! – Хагра уже сидела на Славе, запрокинув голову и полуприкрыв глаза, тихо постанывая и тяжело дыша…
– Пятый клан уже! И все тебе ничего не нравится! – Слава посмотрел на приближающиеся внизу строения, на стену с бегающими по ней стражницами, на окрестные клочки полей и совершил вираж, целясь к дому Главы, как всегда угадываемому по размерам и посту стражниц возле него.
– Я что, виновата, если они какие-то уродки? – отчаянно крикнула Хагра, держась за Славу и пытаясь укрыться за его спиной от ветра, выбивающего из глаз слезы. – Нет, ну, сам подумай – одна какая-то кривоногая, другая – косоглазая, у третьей зубы гнилые! Мне что теперь – уродкой до конца жизни ходить, что ли? Я вообще-то всю жизнь красавицей была, мне бабы постоянно предлагали с ними в постель залезть. И мужчины всегда были рады со мной в постели оказаться. Нет уж, давай искать достойное тело!
Скутер поднял облачко пыли возле крыльца Главы. Стражницы, как и всегда, насторожились и воздели свои луки. Знакомая картина.
– Эй, вы! – крикнул Слава, с отвращением глядя на направленные на него наконечники стрел. – Главу давайте сюда! И опустите луки!
Луки, как и всегда, не опустили, но Глава появилась быстро, как чертик из коробочки. Слава ее не знал, но вот она его знала – это точно. Глава недовольно поморщилась и спросила:
– Что нужно от нас, Слава? – Все вокруг вздохнули, будто охнули, стражницы зашептались, а Слава улыбнулся: слава бежит быстрее Славы. Уже только совсем глупый не знал о некоем мужчине-Мудром, который переворачивает устои нынешнего общества. И ведь как информация расходится – не подумаешь даже, что она может так быстро идти от города к городу. Видимо, помогают купчихи, разнося новости по всему миру, да и прошлая Ярмарка поспособствовала…
– Скажи, у вас есть воительницы, приговоренные к смерти?
– А зачем тебе? – удивленно подняв брови, спросила Глава, и женщины вокруг тихо загалдели. Что может делать странный Мудрый с приговоренными? Наверное, какие-то свои изуверские ритуалы – питье крови, поедание глаз и совокупление с мертвой для напущения проклятия на клан. Не зря же трупы стараются сжигать, чтобы они не достались демонам. А над трупами приговоренных пусть глумится – они это заслужили.
– Мне нужна одна заключенная для проведения своего обряда. Красивая заключенная. («Точно будет с мертвой совокупляться! Проклятый демон!» – зашептали в толпе).
Глава нахмурилась и с угрозой спросила:
– А если я откажусь выдать преступницу?
– Как это надоело, – тихо пробормотал Слава. – Только и делаю, что запугиваю! Взяла бы какую-нибудь бабенку, и все! Обстрогали бы потом это чучело…
Хагра фыркнула и сплюнула на дорогу.
Потом он громко заявил:
– Если ты не выдашь мне заключенную, я разнесу стену на длину пятидесяти метров, – и чуть «убавив звук», добавил: – Ну чего ты рожи строишь-то? Все равно башку отрубишь бабе, так какого черта выдрыгиваешься? Тебе не все равно, что я с ней сделаю? Да хоть плясать с собой заставлю. Утешься тем, что я казню ее мучительнее, чем если бы это сделала ты. Устраивает?
– Устраивает… – пожала плечами Глава, – хоть всех забирай. И мучай их страшнее! Вытягивай из них жилы, выедай глаза, трахай их трупы – и так будет со всяким, кто будет противиться воле Главы! Преступника заберут демоны и будут мучить при жизни и после смерти! Особенно после смерти!
– Чего она так вопит и несет какую-то хрень? – удивленно спросила Хагра, глядя на брызгающую слюной Главу, надсаживающуюся в крике, достигшем домов за полкилометра от места «митинга».