Через десять минут они сидели за столом Главы, распивая травяной отвар и поедая плюшки, принесенные, видимо, из соседнего трактира, откуда доносился вкусный запах печева. Слава больше налегал на пирожки с мясом и какой-то травкой – фирменные во многих харчевнях. Травка была остренькой и придавала начинке особый, пряный вкус. Славе всегда нравились острые, пряные блюда по типу корейских или китайских, а также необычный вкус пищи. Да и деликатесы вроде бутербродов с осетриной и зернистой икрой вполне находили поддержку в его душе.

Они беседовали о разном: Слава рассказал Главе о последних событиях политической жизни, о том, что предстоит этому миру, – она, может, верила, а может, и нет, но слушала с живым интересом, задавая вопросы и переспрашивая там, где чего-то недопонимала. Слава откровенно скучал, не понимая, чего это Хагре вдруг стукнуло в голову напроситься в гости, когда та неожиданно спросила Главу:

– Скажи, а где твоя дочь? Ей сколько лет? Она уже сдавала экзамены на воительницу?

Глава сразу как-то увяла, нахмурилась и посерьезнела, потом подняла глаза на Хагру и угрюмо спросила:

– Кто вам сказал? Уже доложили? Твари… мало я им башки рубила! Кому она мешает?! Гниды проклятые…

– А что случилось? – с недоумением спросил Слава. – Я ничего не знаю. Хагра, ты что знаешь?

– Ничего… просто хотела спросить про дочь… слышала, что у нее есть дочь. Вот и все, – скривилась девушка. – А что не так с твоей дочерью? Почему ты так бурно реагируешь?

– А ты не знаешь как будто! – зло скривилась Глава. – Она больна. Если хотите на нее посмотреть, если уж вам так надо, я сейчас ее приведу!

Глава порывисто встала и вышла из комнаты, а Слава недоуменно воззрился на девушку:

– Что случилось? Чего она так взвилась? И откуда ты знаешь про дочь? Зачем она тебе?

– Мне из толпы сказали: мол, погляди на ее дочь. Мне и стукнуло в голову. Считай, это интуиция, предвидение. А что с дочерью – у меня есть догадка: у нас принято убивать детей с умственными отклонениями. Они проявляются уже годам к пяти, сразу видно. Иногда даже с младенчества. Умственно отсталых убивают, чтобы не позорили свои семьи. И у меня подозрение, что Глава не убила свою умственно отсталую дочь, а держит дома, и оттого у нее ба-а-а-альшие проблемы. Тсс… сейчас узнаем, шаги слышу.

Слава тоже заслышал шаги, дверь скрипнула и вошла Глава. Она постояла на пороге, как будто решаясь, и потом шагнула в комнату, ведя на буксире девушку, которую потом толкнула вперед, на середину комнаты. Слава поднял глаза, и его челюсть отвалилась, он вздрогнул, как будто его прошило током. Хагра тоже чего-то пискнула, как будто ее ткнули шилом, и в комнате воцарилось молчание.

Девушка улыбалась, и тонкая ниточка слюны стекала из уголка ее рта. В ее синих глазах, немного странно смотревшихся на фоне смуглого тела, не было ни одной мысли. Это было растение – существо без имени, без смысла. Хорошо, если она сама могла обслуживать себя, но и это не факт. Она была совершенно голой. На вид лет шестнадцать – семнадцать, как и Хагре.

И девушка была невероятно, фантастически красива!

Это была самая высокая девушка из тех, кого Слава видел на этой планете. Все здешние амазонки были низкорослы, хотя и пропорционально сложены. Рост этой составлял не менее ста семидесяти сантиметров, что минимум на десять сантиметров выше обычных аборигенок. Громадные синие глаза на красивом гладком лице, торчащие вперед груди. Стройная, гибкая, настоящая королева красоты. Это была загадка природы, ее шутка, ее издевательство – прекраснейшая в мире оболочка и совершенно безмозглое содержание.

– Вот, хотели видеть – смотрите. Моя дочь Аррас. – Глава села за стол нахмурившись, посмотрела на Хагру. – Мой позор. Но я не могу ее убить, рука не поднимается. Уже десять человек на дуэли убила – тех, кто требовал, чтобы снесла ей голову. Из дома она не выходит – убьют. Да и вообще – куда ей выходить? Она сама себя обслужить не может, не уследишь – под себя нагадит. Пока не дашь есть – не попросит. Умрет с голоду. А мне все равно ее жалко – ну такая красавица! Всегда мечтала о ребенке – и вот, уже в возрасте, родила. И поглядите, что вышло… На имя не отзывается, не разговаривает. Вот так вот…

– И что, с рождения? – сочувствующе спросила Хагра.

– Нет. Она упала с лестницы, когда ей был годик, и с тех пор… ей всегда годик. Так вот, уважаемые демоны.

– Мы не демоны, – автоматически ответила Хагра, поглядывая на закрывшего глаза Славу, замершего в кресле. – Жаль, очень жаль твою дочь.

В комнате воцарилось молчание, прерываемое дыханием людей, да стоящая посреди комнаты Аррас внезапно опорожнила мочевой пузырь и образовалась лужица, на которую воззрились все в комнате. Глава поставила локти на стол, схватила голову руками и замерла.