Глава 2

— Меня зовут Кабэ Иошито, но можете называть, как пожелаете, — улыбался тот, ведя нас по просторному двору.

Слева располагался дом, а справа какие-то деревянные пристройки. Где-то впереди раздавались звуки скотного двора. Вокруг сновало около десятка ванов в крестьянских одеждах. И все, как один, подозрительно на меня посматривали.

— Не обращайте на них внимание, Ито-сан, — говорил провожатый. — Мы для вас уже всё подсчитали и подготовили.

— Это хорошо, — я спрыгнул с лошади и помогут спуститься малышке Ай.

Теруко, конечно же, всё сделала сама, даже не дождавшись моей помощи. Узнаю свою сестру.

— Я работаю счетоводом при Доме Ито, — продолжал Кабэ, пропустив нас в дом. — Мне было доверено подготовить документы к вашему приезду.

— Это мы уже поняли, — ответил я.

Войдя внутрь, сразу оказались в слабоосвещённом зале. Посреди низкий стол, на котором лежали стопки бумаг. А возле него невысокая темноволосая женщина с маленькими круглыми ушками и худенькая девушка с короткими ярко-зелёными кудряшками. Обе одеты в белое. И стоило нам войти внутрь, как они встали и низко поклонились.

— Ито-сан, — представил нас Кабэ. — Это Сидзаки Иоко — жена покойного, и Сидзаки Мива, его дочь. По законам Поединка Чести теперь они ваши наложницы. Можете распоряжаться ими, как вам вздумается. Кстати, имя Сидзаки больше в этом доме не употребляется, так что теперь у них нет рода.

— Что за чушь? — удивился я и подошёл к столу.

Небольшое окно с правой стороны давало мало света. Мне это не нравилось, стоит потом увеличить.

— Иоко, Мива, поднимите головы, — спокойно сказал я.

Те подчинились и пристально на меня посмотрели.

— Мы будем рады вам служить, Ито-сан, — первой заговорила мать и снова поклонилась.

— Прекрати, — до чего же нелепая ситуация. — Я не собираюсь держать у себя рабынь. Ты ведь пришла из другого дома. Если хочешь, можешь вернуться туда. Я выделю лошадей и дам деньги на временные расходы.

— Спасибо, господин, — Иоко посмотрела мне прямо в глаза. — Но, когда женщина выходит замуж, у неё нет пути назад. Она должна до конца жизни оставаться в доме мужа.

— Бред какой-то, — покачал головой.