Вокруг простиралась пустошь. Несколько странно, ведь совсем рядом пастбища и поля. Здесь же на расстоянии в сотню дзё высушенная земля, без единого намёка на зелень. Лишь высокое дерево с широкой кроной, под которым и устроились.

— А мы его не упустим? — переспросила девушка, видя, как я облокотился о ствол и присел.

— Разве ты не устала?

— Ну, — смутилась та. — Если совсем капельку.

— Рассказывай кому-нибудь другому. Ты еле на ногах держишься. Нам нужен отдых. Никакого толку от воинов, которые не могут твёрдо стоять на земле.

— Ты прав, — согласилась она и присела рядом.

Но стоило нам только развязать узелок, как подул холодный ветер. А в следующее мгновение неподалёку на дороге показался смутный силуэт. Кто-то к нам стремительно приближался с той стороны, откуда пришли и мы.

— Тсукико, — девушка прижалась к плечу. — Мне страшно.

— Всё будет нормально, — ответил я поднялся.

Асэми спряталась за спину.

Ветер нёс с собой пыль и мелкие веточки. Дул в лицо, поэтому мне было сложно рассмотреть приближающегося незнакомца. Однако уже через несколько секунд увидел серого человека. Именно, что серого. Человеческое тело, будто обтянули в латекс с ног до головы. Не было заметно даже разрезов для носа или глаз.

По спине пробежали мурашки. Я отчётливо чувствовал магию. К нам приближалось нечто опасное и потустороннее.

— Отойди, — приказал девушке. — Спрячься за дерево.

Та послушно выполнила приказ. Я же, откинув плащ, достал меч.

— Стой! — грозно выкрикнул незнакомцу, когда между нами осталась пара дзё.

Выставил перед собой оружие. По лезвию заскользили голубые огоньки.

Серый притормозил. Склонил голову набок, будто присматривался к нам. После чего отпрыгнул с дороги и повернулся спиной. А в следующее мгновение произошло то, что отбило у меня всякий аппетит. Существо наклонилось вперёд, схватилось за ягодицы и раздвинуло их.

Ах ты мразь!

Я уже хотел броситься на наглого извращенца, но остановился. Ведь представление не окончилось.

Как и следовало предполагать, никакого латекса на нём не было. Тело и правда оказалось серого цвета. И, когда он «развёл булки», на нас уставился здоровенный человеческий глаз.