— И ты думаешь, что это она отомстила?

— Почти уверен. Но мне не жалко тех уродов. На самом деле они заслужили такую смерть. Уже два раза я устраивал им серьёзную взбучку. Вряд ли в их головах прибавилось ума.

— Понятно, — Рангику внимательно посмотрела на меня. — А как же общество «Чистоты»?

— Ты и об этом знаешь?

— Лишь частично.

— Состоишь в нём?

— Нет, — покачала головой. — Слишком безумные у них идей. Хотя мне предлагали. Знаю, что трепетно относятся к людям в нашем мире. Как я понимаю, они к тебе присмотрелись. И Этти был из их числа. Наверное, следила за тобой?

— Именно так. После чего в школе рассказала о Асэми. О том, что считала дочь мёртвой. Это они ворвались к тебе в дом, когда я убил Сидзаки.

— Уже поняла. И командиром тоже была Этти. У нас, кицуне, довольно тонкая связь. Мы чувствуем эмоции друг друга. Некоторые даже могут читать мысли.

— Так она и поняла, что встретила дочь, — мы ушли довольно далеко от её дома и остановились на обочине дороге, подальше от любопытных взглядов. — Этти сказала, что вскоре сбежит, и не хочет, чтобы дочка знала о ней. Ведь Асэми до сих пор ничего не помнит?

— Нет, — ответила Рангику. — Память приходит отрывками. И они не очень приятные. Иногда я слышу, как она вскрикивает по ночам.

— Так каким образом ты узнала её настоящее имя? Встречалась с её матерью?

— Да, она приходила к нам всего один раз, вчера вечером, когда ты уехал в поместье. Ничего не говорила и не просила. Просто посмотрела на Асэми, а потом убежала.

— Видимо, прощалась, — пробормотал я.

— Так и было, — кивнула кицуне. — Только после этого я поняла насколько сильная между ними связь.

— Это хорошо, тогда ей ничего не угрожает.

— Ты думал, что родная мать может навредить дочери? — презрительно усмехнулась Рангику. — У нас такого не бывает. Не знаю, как с этим обстоит у людей или неко, но лисы любят своих отпрысков. Чтобы не произошло.

— Ладно, ладно, — вскинул руки. — Ты хорошая, я плохой. Но мне на это, уж прости, наплевать. Просто, увидев трупы ванов, испугался.

Рангику пристыженно опустила взгляд.

— Извини. Твои поступки благородны. Я не могу привыкнуть, что ван бывают добры к нашему народу.