— А если оно касается тебя?

Вот зараза. Знает, как заинтересовать и выпросить ещё чарку.

— Ну давай, выкладывай, — я плеснул на деревяшку прямо из бутылки.

— Уф, — выдохнул сандаль и внезапно прочитал красивое хокку:

Глицинии лепестки опали к ногам.

Скользили по телу в объятиях.

А голубые глаза дарили мне страсть.

— Эм, — я на мгновение замялся. — Ты умеешь сочинять что-то романтичное?

— Кто сказал, что это моё? — засмеялся сандаль. — О том и говорил, секретики.

— Ага, то есть кто-то сочиняет обо мне стихи?

— Именно. И если дашь ещё порция, я скажу, кто.

— Ладно, — усмехнулся я и потянулся за камэосой.

Но в этот момент в коридоре послышались тихие шаги.

— Бакэ-дзори, прости, но с меня потом причитается, — извинился перед сандалем, после чего схватил его и выбросил в своё окошко. Тот не успел даже пикнуть. Надеюсь, при падении с ним ничего не произойдёт.

Дверь бесшумно открылась, и в комнату вошла Эми. Заметив меня, на мгновение замерла.

— Ожидала увидеть здесь кого-то другого? — спросил я, когда женщина провела пальцами по дверному стыку.

— Нет, просто не думала, что ты будешь меня поджидать.

Хорошо, о сандале она не знает. Ну и ладненько. Теперь оставалось выяснить, она ли автор того самого хокку.

— Ты становишься предсказуемой.

— Да неужели? — вспыхнула Эми и двинулась на меня.