— Я не Лок, — рычу я, встречая её блестящие глаза, — но не собираюсь оставлять тебя здесь.
Её глаза расширяются.
Меня одолевает внезапное желание убить человека, стоящего за ней. Мой контроль колеблется, затем разрушается. Мир возвращается к нормальной скорости.
Я снова потянулся к ощущению холода, но когда оно покалывает затылок, быстро его отвергаю.
Мне нужно сохранить оставшиеся силы. Чтобы вытащить нас обоих из этого города живыми, мне, вероятно, придется убить много людей. Мое сердце снова начинает биться. Охранники меня видят. Они замирают.
— Н-нарушитель!
— Как он… зубы Элара, что это за хрень? — голос солдата пропитан чистым ужасом. Ах. Он только что увидел безголовое тело своего императора. — Убийца. Убей его!
Путаница быстро превращается в осознание, а затем в ярость. Несколько любопытных зевак на заднем плане исчезают, оставляя меня наедине с охранниками, мертвым императором и ею.
— Нет. Задержи его. Я хочу, чтобы ублюдок был жив, — солдат с девчонкой отдает приказ. Это большой коренастый мидрианец, с массивными руками и бородой с проседью. Очевидно, он здесь главный. — И отправь гонца, чтобы предупредить Дантефа. Я хочу видеть здесь гребаный взвод прямо сейчас. Этот ублюдок один из Достопочтенных.
Выражение шока и страха на лицах охранников почти комично.
Ах, тогда они знают о таких как я?
Но они не знали, что я больше не из Достопочтенных; единственный в истории, кто спасся из Черной горы живым.
Почти запоздалая мысль снова достать меч.
Я знаю, кто попытается напасть на меня первым.
И уже знаю, как собираюсь его убить.
Бородатый охранник яростно уводит тигландера, душит её массивной рукой. Она кашляет и хрипит, упираясь пятками. Боль мелькает на её лице.
И всё же её взгляд не покидают мое лицо, даже когда охранник злобно бьет её по щеке, заставляя хныкать от боли. Он снова бьет её, достаточно сильно, чтобы сломать кости. Охранник хватает цепь, прикрепленную к её шее, и сильно дергает, заставляя тонкий металлический ошейник врезаться в её кожу.
Она не плачет и даже не вздрагивает от боли.
Девушка просто смотрит на меня, обжигая меня со всей силой своего гнева.
Никогда не видел ничего подобного