— Как дела, Мак? — спросил Бо, садясь напротив юриста.
— Неплохо, Бо.
Бо заказал кофе и размешал сахар.
— Мак, — произнес он, глядя в окно, — я тут как-то был на старом кладбище… впервые за долгое время… и заметил, что могилы моих родных ухожены, там даже были свежие цветы. Я очень удивился, потому что сам я никогда ничего такого не делал, а все мои родственники умерли и лежат на этом кладбище.
Бо сделал паузу, чтобы последить за реакцией адвоката. Но никакой реакции не было. Маколиф уставился в стол и молча пил кофе.
Бо продолжал:
— Особенно я удивился потому, что все остальные могилы, в том числе и твоих родственников, совсем неухоженные и заросшие. Однако буквально пару минут назад я видел тебя там: ты платил Бенни Поупу за то, что он приводил в порядок могилы моих родных. Нет, ты не думай, я, конечно, ценю твою заботу, но мне любопытно, почему ты так печешься о моих родственниках, а о своих такой заботы не проявляешь?
Маколиф отхлебнул глоток кофе и поставил чашку на стол.
— Извини, Бо, но я не могу тебе объяснить.
Бо изумленно уставился на юриста.
— Но почему?
Маколиф положил полдоллара на столик и поднялся с места.
— За кофе я расплатился, Бо, а вот о кладбище говорить не могу. Пожалуйста, не допытывайся.
Он повернулся к Бо спиной и вышел из заведения Бубы.
Бо откинулся на спинку стула и молча смотрел вслед адвокату. Он пил кофе примерно час и все думал, думал… и наконец кое-что сообразил… то была лишь мимолетная мысль, не более того… Но чем больше он размышлял на эту тему, тем разумнее казалась Бо его догадка: картина складывалась очень даже стройная, и в результате шериф решил, что если все действительно так, как он предполагает, то у него появляется новое основание крепко держаться за Сазерлендский округ. И черт с ней, со Швейцарией!
Развязка близилась, Бо это чувствовал. Но в трудную минуту Бо Скалли может за себя постоять! Он давным-давно — еще в Корее, да и потом тоже — убедился, что его инстинкт самосохранения очень силен, и не сомневался, что в нужный момент сделает все необходимое, чтобы выжить. И не важно, кто при этом пострадает! Это и раньше не имело значения, хотя потом ему порой снились страшные сны, и сейчас тоже неважно. Он сделает все, что потребуется.
Энда Маколиф зашел в свою контору, повесил плащ и тяжело плюхнулся на новый диван. Он не переставал недоумевать, как его угораздило вляпаться в эту историю… Энда встал, открыл новый сейф, вынул папку и снова прочитал бумагу. Он не желал ничего об этом знать! Если бы у него возникло хоть малейшее подозрение насчет того, что случилось бог знает сколько лет назад, он никогда бы не стал связываться, но теперь он знал почти все, а подозревал еще больше. Энда долго смотрел на конверт, лежавший в сейфе. На нем стояла подпись Бо, выступившего в роли свидетеля. Энда с трудом удержался от того, чтобы разорвать конверт и прочитать вложенные в него бумаги.
Он знал, что Хауэлл тоже напал на след. Отец Гарри рассказал Энде о своем приходе к Хауэллу и о вопросах, которые задавал журналист. Маколиф прочел старику нотацию и надеялся, что теперь отец Гарри не будет попусту молоть языком. А главное, ведь это он, Энда, первым заронил подозрение в душу Хауэлла. Какую же он сморозил глупость, сколько вреда причинил!.. Но он тогда ничего не знал… Ему хотелось лишь досадить Эрику Сазерленду, пощекотать ему нервишки. Если бы он знал!.. Если бы Сазерленд раньше открыл ему правду!
Энда чувствовал, что обратно в бутылку, джина уже не загнать. Но вдруг можно хоть немного уменьшить нанесенный вред? Маколиф полагал, что больше ничего поделать нельзя.
Глава 31