Лурдес сделала вид, что не заметила протянутую руку.
– Вы будете вести дела десяти других женщин, Си-Джей?
– Нет. Я так не думаю.
– Вероятно, это мудрое решение.
Си-Джей проигнорировала слова Лурдес и повернулась к ней спиной, продолжая собирать бумаги в портфель.
– В этом деле много аспектов, которые меня беспокоят, Си-Джей. Кое в чем я виновата сама и беру на себя ответственность. Цель оправдывает средства? Не знаю. Я просто не знаю. – Она обвела взглядом пустой зал, словно в последний раз. – Но есть одна вещь, которая просто не выходит у меня из головы и продолжает беспокоить. И, как я думала, также может беспокоить и вас.
Си-Джей уставилась на папки, желая, чтобы Лурдес и беспокоящая ее совесть оставили ее в покое.
– Практически в самом конце, перед заключительными речами, агент Фальконетти нашел трейлер умершей тетушки Билла Бантлинга, человека, чье прошлое он изучил доскональнейшим образом. Как удачно, Си-Джей, что он нашел эту родственницу, когда до окончания процесса оставалось всего несколько часов, а ведь у него было в распоряжении несколько месяцев, и за все эти месяцы он не смог ее найти. Настоящий герой. И очень находчивый, раз решил проверить в самом конце судебного процесса, не возникало ли у Бантлинга каких-то проблем с законом. Блестящая работа полиции или странное совпадение? Может, он получил подсказку еще от одной анонимной птички? Предполагаю, что этого мы никогда не узнаем.
Си-Джей подняла голову и встретилась взглядом с Лурдес. «Теперь ты знаешь, что я знала. С самого начала», – говорили глаза Рубио.
Лурдес повернулась и пошла по коридору, прочь от стола обвинения, места судьи, пустых скамей присяжных, опустевших рядов для зрителей. У самой двери она остановилась и бросила:
– Говорят, Фемида слепа, Си-Джей, но, думаю, в некоторых случаях она просто решает чего-то не видеть. Будет хорошо, если вы это запомните.
Глава 88
– Я должна перед вами извиниться, – начала Си-Джей. – Думаю, я должна извиниться перед несколькими людьми, но с вами я хотела поговорить в первую очередь.
Она стояла в желто-голубой приемной, а Грег Чамберс находился с другой стороны, в отсеке для персонала. Их разделяло квадратное пуленепробиваемое стекло, и Си-Джей чувствовала себя неуютно, разговаривая в микрофон.
– Кроме того, мне кажется, что на вечер среды я записана на прием. На вечер каждой среды, – добавила она и с трудом улыбнулась.
Чамберс выглядел удивленным, он явно не ожидал ее увидеть. Он кивнул и нажал на рычаг, открывающий дверь.
– Доктор Чамберс, я пришла к поспешным выводам, – снова заговорила она. – Теперь я понимаю, что мне не следовало этого делать. Вы были не просто хорошим врачом, но и другом на протяжении десяти лет и...
– Пожалуйста, Си-Джей! Нет необходимости в извинениях. Проходите. Проходите. Вы вовремя меня поймали – я собирался уходить.
Он провел ее в кабинет, включил свет.
– Пожалуйста, садитесь. Мне самому жаль, что так получилось. Я не видел вас с тех пор, как мы разговаривали у вас в кабинете. Не ожидал, что вы придете сегодня вечером. Но я записал на ваше время пребывающую в депрессии домохозяйку со Стар-Айленда. Она только что уехала ужинать в «Форж» на «мерседесе», – легким тоном сказал он и улыбнулся.