Сейчас он внимательно слушал все наставления Мамбы и принимал груз, который принесли двое молчаливых телохранителей вождя. Груз представлял собой шершавую деревянную дощечку и несколько тщательно закупоренных тяжёлых бутылок.

Что в них было, Миг не знал, ему это было не интересно. Его задачей было долететь до канонерских лодок, сбросить над ними свой груз, и обязательно вернуться обратно.

– Ты должен вернуться. Это приказ, иначе я прокляну тебя, – сказал Мамба. И Миг был готов выполнить этот приказ, любой ценой. А сердце подсказывало ему, что так и будет, ведь в него поверили, в первый раз.

Он вылетал третьим. Мамба не желал рисковать лучшим пилотом и первым на «снаряде» был уголовник, вторым – доброволец и уже третьим, Миг. Вручив каждому бутылки и проинструктировав, что с ними делать, пилотов начали, по очереди, запускать с катапульты.

Всего планеров было пятнадцать, к ним прилагалось двадцать пилотов, среди которых были разные люди. Каждый из них был готов умереть. У каждого на это были свои мотивы. Но даже тот, кто боялся это делать, не отказался от полета. Всё, или ничего! – таким был их девиз.

Один за другим, срывались с катапульты планеры. Взлетев в ночной воздух, они направлялись в сторону Нила, ориентируясь по якорным огням судов, вставших на середине реки. С хвоста каждого свисали сухие лианы, подожжённые на земле. Знойный воздух и ветер усиливали пламя, и к канонерским лодкам, в зловещей тишине, приближались летящие по ночному небу огненные змеи.

Миг не представлял, что видели с земли люди, но догадывался, что впечатление от зрелища было жуткое. Когда, посреди пустыни и молчаливой реки, высоко в небе, со стороны лагеря Мамбы, стали приближаться огненные ленты, осыпая искрами и плюясь огнём, от быстро сгорающей, пропитанной смолой, верёвки, это было страшно.

Все эти действия происходили, практически, беззвучно. Только шум ветра, в хлипкой конструкции, нарушал торжественную тишину первой воздушной ночной атаки.

Всего планеров, атакующих корабли, было десять, по три на каждую канонерскую лодку и один запасной. На самом деле, надеясь на успех, Мамба не обольщался. Это был первый бой, и планеры могли промахнуться, или, наоборот, атаковать все вместе одно судно, никак не затронув остальные.

Всех лётчиков строго проинструктировали, что бутылки нужно сбрасывать только на судна, которые ещё не загорелись, исключение составляли первые трое пилотов, лодки между которыми, также, были распределены. В случае, если все канонерки были подожжены, следовало добавить им огня и, израсходовав весь груз, попытаться вернуться обратно, или приземлиться и ждать последующей помощи.

Оставшаяся пятёрка планеров стартовала немного позже и направилась в сторону полевого лагеря английских войск. Как только все планеры взлетели, на воду были спущены сотни плотов, на которые, в полной тишине, погрузились три тысячи бойцов, набранных по мобилизации, и вся армада устремилась к канонеркам, стоящим на якорях.

Никто из матросов и морских офицеров даже не подозревал, что люди Мамбы решатся на ночную атаку кораблей. Вахтенные напряжённо всматривались в тёмную речную воду, силясь увидеть на её поверхности проблески огня, от подожжённого фитиля примитивной пороховой мины, как это было с дервишами.

С канонерок не успели заметить подплывающие громады плотов, как в небе, один за другим, появились длинные огненные всполохи, бесшумно приближающиеся к ним. Заворожённые непонятным действием, глядя на десять огней, плывущих в небе, англичане даже не представляли, что это. Они только непрерывно крестились, поминая Бога, и подозревали, что это дело рук Иоанна Тёмного.

Интуиция их не подвела, они оказались правы. Не успев поднять тревогу, вахтенные увидели, как от огней, догорающих в небе, отделились тёмные предметы и, разбрызгивая мелкие искры огня, устремились вниз, где, долетев до своей цели, разбились. Из внутренностей бутылок выплеснулся жидкий огонь и стал быстро пожирать жадным жарким пламенем деревянную поверхность не бронированной палубы.

Крики ужаса огласили ночной воздух.

– Тревога! Тревога! Пожар!

Услышав эти крики, выбегая из кают и кубриков, бросились на верхние палубы матросы и офицеры. Громко матерясь, они начали тушить огонь. Но новые подарки продолжали градом осыпаться на их головы. Огонь не желал затухать, и ни вода, ни песок не помогали в этом. Вода, тем более, делала только хуже, благодаря ей, напалм быстро расползался по поверхности палубы, захватывая всё новые и новые участки.

Поняв, что атакуют с неба, некоторые офицеры, отбросив религиозные предрассудки, стали палить из револьверов и ружей в воздух, и, даже, сбили один планер, остальные же, сбросив свой огненный груз, давно растворились в ночном воздухе, исчезнув из поля зрения.

Экипажи канонерок, увлечённые тушением пожаров и стрельбой в воздух, не обращали внимания на тёмную воду, по которой медленно продвигались в их сторону многочисленные плоты. Никто, до последнего мига, так и не заметил армаду, уверенно направляющуюся на охваченные огнём канонерки.

Их заметили, лишь, в последний момент, и бросились к пулемётам. Но, железные крючья, подготовленных заранее кошек, уже впились в высокие борта канонерок. Натянувшись, крепкие канаты заставили задрожать плоты, на которых готовились к атаке воины Мамбы. Закрепив их, зажав в зубах метательные ножи, а в руках – старые однозарядные револьверы, бросились в атаку, давно ожидавшие этого, чернокожие воины.