Голос Азель напоминал ему голос младшей сестрёнки. Это единственное, что у него оставалось ещё в этой жизни. Её голос, да служение Иоанну Тёмному, которого он считал единственным человеком в этом мире. Все остальные для него были не больше, чем тени.
Палач ни словом, ни делом не принуждал Азель к сожительству. И, в то же время, он заботился о ней, как не всякий муж заботился о своей жене. Это, сначала, изрядно удивляло Азель, потом, стало надоедать, а потом, откровенно бесить, ведь он игнорировал её, как женщину. А нет ничего хуже для женщины, чем игнорирование её прелестей и самой сущности. И это при том, что она была приятной наружности, стройная, с аппетитными округлостями в нужных местах.
Азель была из племени фульбе, славившегося хорошими воителями, а также, являющегося одним из самых красивых племён в Африке и признанным законодателем мод. Она была горда, а тут, изо дня в день, одно и то же. Кивок головой – чем тебе помочь? Как твои дела? Ничего не значащая беседа, а потом сон, по раздельности.
Азель, поначалу, подумала, что горе помутило его разум. Вскоре, она убедилась, что это не так, как раз после того, как Палач спланировал и организовал операцию по уничтожению отряда наёмных убийц. Тогда в её голове возникла мысль, что он импотент. Убедиться в этом ей не удалось, хотя, всё и так было понятно.
Ночью она пробралась в его постель, но, мгновенно проснувшийся, Кат чуть не убил её кинжалом. Она запричитала растерянным голосом. Удостоверившись, что у неё было другое на уме, он позволил ей себя ласкать, и она убедилась, что мужское естество у него не только есть, но и в полной боевой готовности.
Но всё разрушил её голос, ласковый и медоточивый, как патока. Услышав его, Кат, внезапно, оттолкнул её и отвернулся к стене. Всю ночь она проплакала, ожидая от него утешения и взаимности чувств. Она не привыкла быть отвергнутой.
Утром ей пришла в голову другая версия его холодности. Возможно, он предпочитает мужчин, и стала следить за ним. Но это оказалось не так. На правильную мысль её натолкнул пытливый ум, наблюдательность, бешеный темперамент и упорность.
Когда она говорила с Катом нежным голосом, он замирал и прикрывал глаза, словно паря где-то далеко-далеко. В этот момент, ни о какой близости он даже не думал и отвергал её, это-то и ставило её в тупик. Но, когда она говорила с ним другим голосом, изменяя его тональность, он, словно, обретал волю и возвращался в этот мир. Наконец, она догадалась, что, слушая её нежный голос, он вспоминал свою сестру, и не мог с ней спать как с женщиной.
И она стала работать с голосом, намеренно искажая, чтобы он перестал быть похожим на голос его давно умершей сестрёнки. И добилась-таки своего. Но, жизнь скучна, а ей хотелось приключений. И она стала просить своего любовника научить её обращаться с оружием.
Палачу было всё равно, он не боялся её, он, вообще, ничего не боялся. Первый раз он задумался, когда увидел, во что превратился Момо, и теперь, не было никого преданней Мамбе, чем он. Кат научил Азель обращению с холодным и огнестрельным оружием и многим другим вещам. Единственное, чего он не знал, так это ядов.
Азель хотелось большего, и она выдвинула совсем дикую идею, об организации женского отряда, предложив охранять Мамбу разными способами. Ведь, отдельные отряды негров, иногда, состояли из женщин, которые тоже могли брать в руки оружие, когда их мужчины были уничтожены, или всё племя было чрезвычайно агрессивным.
Вот такой отряд она и хотела организовать. Но Кат только отмахивался. И, неожиданно, ему представился случай это организовать. После захвата полковника Ричарда Вествуда и проводов послов Менелика II, в его сети попались неизвестные белые, путешествующие по Африке в поисках Мамбы.
Наученный горьким опытом, Кат приказал схватить их и допросить, а потом, доложить обо всем Мамбе. Это оказались ольстерские волонтёры, но не из Ирландии, а из Америки. Их было двое, оставшиеся из тех, кто смог пережить переход по Африке. Но они же были и самыми яростными в своей ненависти.
Прослышав в САСШ о великом унгане и вожде, который стал поперёк горла англичанам, они прибыли сюда, чтобы с оружием в руках отомстить за гибель и несчастья своего народа, изгнанного с мест обитания.
Самое удивительное, что один из них, Раян О’Рейли, был учителем, а другой, Патрик Уолш, был морским инженером и изобретателем. Оба были вполне обеспеченными людьми, выделившимися из среды ирландских переселенцев. Их родители, в полной мере, познали голод и ужас безысходности на новом месте, но смогли спасти своих детей и дать им образование.
И сейчас, оба были одержимы горячим желанием отомстить, подкреплённым морем эмоций и отчаянными сердцами. Оба были в шоке от того, что их поймали, и от того, в каком состоянии они увидели Ричарда Вествуда, находящегося в соседней камере.
Эта круглая яма, с решёткой наверху, изрядно подпортила им здоровье и нервы. Как бы там ни было, Палач, допросив их, отвёл к Мамбе. А вслед за ними, втолкнул и свою пассию, по имени Азель, довеском, так сказать, дабы она могла изложить свою просьбу, вкупе с этими идиотами.
Я сидел спокойно на своём троне и никого не трогал. Вот не трогал и всё. Мирный я был. Добрый, душевный, усталый, недовольный, насторожённый, и, напоследок, очень злой. Так менялось моё настроение при известии о задержанных Палачом ирландцах, и при виде Азель.
Раян О’Рейли и Патрик Уолш, войдя во временный дворец Иоанна Тёмного, оглянулись вокруг и были поражены увиденным. Голые стены и одинокий трон, вот и всё, что они наблюдали. Но им было не до разглядывания роскоши, больше их волновала собственная судьба.
– Кто это? Кого ты ко мне притащил, Палач?