Желающих переселиться вместе с семьёй, предупреждали о сложном и опасном пути, болезнях, многочисленных насекомых, диких животных, плохом климате, всячески отговаривая их. Если они продолжали упорствовать в своем решении, то принимали всю семью.

Идея, впоследствии, была подхвачена императрицей, желающей помочь чернокожему королю. Организация, возглавляемая, изначально, женой Феликса, Софией, была маленькой. И хоть, неясные слухи об африканской жизни уже давно бродили в обществе, «благодаря» стараниям атамана Ашинова, но до крестьян эта информация не доходила, что было, впрочем, не удивительно.

После того, как об этом узнала императрица, процесс подготовки к переселению пошёл гораздо быстрее, в том числе, благодаря выделенным из казны небольшим суммам.

Но, главными были не деньги, а одобрение этого процесса самим императором, который не стал перечить своей супруге, сердцем понимая справедливость её требований.

Николай II начал даже, втайне, симпатизировать неуступчивому африканскому вождю, проявившему несвойственные дикарям человеческие качества, достойные цивилизованного государя, всегда выполнявшему свои, как обещания, так и угрозы.

В другом письме, была указана необходимость заняться нефтяными промыслами, и подробно описан процесс нефтяного крекинга, а также, указана фамилия русского инженера Шухова, которую Мамба вспомнил совершенно случайно, когда размышлял, что можно сделать из нефти в этих условиях.

Этого инженера следовало найти и привлечь к разработке улучшенного крекинга нефти, который и был описан Мамбой, с указанием всяческих катализаторов, типа трубчатой установки термического крекинга, которых Феликс и не знал. После прочтения писем, у него закружилась голова, от всех этих технических изобретений.

Временно отложив письма, он перешёл к процессу, гораздо более приятному. В тяжёлых кожаных мешках, ожидаемо, оказался золотой песок, а вот, в небольшом мешочке было целое состояние. Там оказался ещё более крупный изумруд, чем в прошлый раз. Остальные камни были тоже отборные, хоть и намного меньше. Теперь всё это богатство следовало продать, и не продешевить при этом, и это тоже была определённая проблема.

В один из дней, Феликс пригласил к себе Бенджамина Брэдли и спросил у него, что он знает о двигателе Стирлинга. Оказалось, что почти ничего. Феликс передал ему старый экземпляр газеты, с фотопортретом Иоанна Тёмного и сказал.

– Вот этот человек хочет, чтобы вы, господин Брэдли, занялись совершенствованием машин, изобретённых Стирлингом. Задача сложная и очень ответственная. Но он, – и его палец уткнулся в портрет вождя, – настоятельно просил меня, чтобы я нашёл настоящего фаната своего дела и обязательно чернокожего. Как вы на это смотрите?

Вихрь самых разнообразных мыслей промелькнул в голове Бенджамина Брэдли. Очевидное, невероятное – было основополагающей характеристикой того, что творилось сейчас в его голове. Он уже был далеко не молод, а жизнь в холодной России не лучшим образом сказалось на его здоровье. Но какова задача, которую только сейчас поставили перед ним! И, самое главное, кто это сделал!

– Я согласен, – только и смогли вымолвить его губы, задрожавшие от тщательно сдерживаемых эмоций.

– Вот и замечательно. Как только приступите, сразу информируйте меня обо всём, и обо всех ваших затруднениях.

– Хорошо.

Вернувшись домой, Брэдли развил бурную деятельность, стремясь обхватить необъятное. Необъятное очень сильно сопротивлялось. Погрузившись в чертежи машин, и сделав несколько моделей, он понял, что ему не хватает знаний, а также, нужна хорошо проработанная математическая модель данного двигателя, которая бы исключала худший КПД, чем у парового двигателя, либо двигателя внутреннего сгорания. Пришлось идти к Феликсу.

– Я вас слушаю, Бенджамин!?

Изобретатель замялся, не решаясь озвучить свои требования, наконец, мучительные сомнения, которые бродили в его голове, разрешились сами собой, и он произнёс.

– Мне необходим математик, а также, пара человек мастеровых, или инженеров, которые бы до этого имели дело с двигателями Стирлинга.

– Про знающих людей я понял, а зачем вам математик? – удивился фон Штуббе.

– Математик нужен для того, чтобы понять, будет ли двигатель полезен изначально, или он будет работать вхолостую, потребляя ресурсы и не выдавая ничего в ответ. Для этого и нужно разработать математическую модель двигателя. Вы же не хотите получить обычный паровой двигатель, только с гораздо худшими характеристиками?