— Если ты планируешь тронуть меня своей откровенностью, то знай: после Марка и Энги у меня выработался иммунитет к жалостливым историям. У меня тоже, знаешь ли, было не сахарное детство, но я-то не стала врать соседу и обманом проникать в ее барак.

О-нет, я ничего не скрывала, я просто ворвалась в тот самый барак и устроила скандал. Еще и живность за собой притащила.

— Мое настоящее имя — Джемисон Хаддинг. Один из моих фондов скупил все соседские участки и спонсирует стройку, но я никогда не врал тебе, Итара. Просто не поправлял, — отпирался Холд.

— Пфф. Рассказывай.

Я была сама категоричность, может поэтому враль сменил тактику и спросил:

— Итара, а ты в курсе, что местные приюты дают новые имена воспитанникам и это производные от названия города? Холдон, Холди, Холдигай, Холд…3efa01

Он серьезно?

Что еще за извращение местной администрации? Рекса на их задницы. Нет, лучше дотошливого Годрика на голову.

— Вспомни, я никогда не говорил, что меня зовут Холд. Ты сама так решила, когда Ракша вошел в вагончик и по старой памяти назвал меня приютским именем. Итара, — понизил голос собеседник и чуть придвинулся, — я именно такой, каким меня считает Годрик, Урсула Вальтер или господин Фелл. Но в то же время я был тем, кем меня считала ты. Две версии не исключали друг друга.

Я громко запыхтела в упорном отрицании этой мысли и скрестила руки на груди.

— И что же такого грандиозного господин столичный богатей планировал отгрохать в Холдоне, раз ему потребовалось скупать аж четыре участка земли? — не удержалась я от шпильки.

Холд тяжело глянул исподлобья, хмурый и непоколебимый.

— Приют.

Как все-таки по — разному звучат, казалось бы, обычные слова. Тина умела вдохновлять ими. Вовс — погружать в летаргический сон. Мои родители — больно ранить.

Холду оказалось достаточно одного слова, чтобы еще раз рассказать свою историю, поделиться целью жизни и поставить меня на место. А еще оказалось, что в общем-то сердиться мне на него не за что. Даже наоборот, благодарить полагается за помощь с адвокатом, а если так, то…

Решительно выдохнув все прошлые обиды и недомолвки, я выдавила:

— Спасибо за помощь, — и тотчас сердито пояснила: — Но я все еще злюсь, так что не надо так радостно ухмыляться. Холд? Холд, меня пугает этот маниакальный блеск твоих глаз. Холд, ты вообще слышишь, что я на тебя кричу?

Не-а, не слышал. Точно вам говорю.

Потому что если бы слышал, то не пер бы на всю такую маленькую и беззащитную меня, как молодой баран на новые ворота, тесня к самой стеночке.

— Предупреждаю, я буду кричать и пинаться, — пискнула, когда отступать стало некуда, и лопатки уперлись в стену подсобки.