— А что ты дарил Санде?

Тео хрустнул шейными позвонками и сел.

— Ну… мне… еще не довелось. Если честно, мы…

— О, я понял. — Герман сверкнул глазами. — Ладно, придется придумать что-то другое! Хоть бы успеть: день рождения послезавтра!

«Что бы я подарил Санде?»— подумал Теодор. Первое, что пришло в голову — песня.

— Давно вы знакомы?

— Нет, — покачал головой Герман. — Дай подумать… Да, все случилось позапрошлой осенью. Год — слишком мало, чтобы стать хорошим Охотником, но тут дело в практике, а мы с Иляной умудрились в такие передряги угодить, что… По правде, не думал, что она так быстро согласится побрататься.

— А то, что вы называете друг друга сестрами и братьями, не мешает вам?..

— В чем?

— Ну… — Тео запнулся. С его стороны все было ясно. — Ну, вы же… Как бы…

Глаза Германа буквально вылезли из орбит как у придушенного кролика.

— Ты… о том, что мы как бы…

— Э… Да.

Герман глядел на него так, что Тео забеспокоился о состоянии глазных яблок парня — казалось, они вот-вот лопнут. Герман смерил собеседника странным взглядом — было в нем и смущение, и возмущение, и испуг, и чего только там не было!

— Ты хоть сам знаешь, что сказал?

Слова прозвучали резко. Теодор не понимал, в чем же его проступок.

— Что?

— Не шути так. Это не смешно. Если б ты при Иляне такое ляпнул, ей-богу, она бы тебе кишки выпустила. А другие нежители и вовсе… — Юноша содрогнулся. — Они же такие… Правила у них. Им предписано сверху, и только попробуй не повиноваться.

— Какие правила? О чем ты?

— Ну, про живого и нежителя, — пробормотал Герман. — То, что ты сказал… нельзя это.