– Лишь бы только не чудовище… не злой и не страшный… лишь бы только все это были мои выдумки…

Тишина и темнота.

– Ну подумаешь, не любит портреты. Многие не любят… У меня у самой их всего три или четыре… Ну подумаешь, устал с дороги, не пришел на пир. У нас впереди еще столько праздников. И платье я еще примеряю… Вот завтра же и надену. В честь первого знакомства. – но ободряющие мысли пронеслись быстро и растворились во мгле и страхе. – Только как же я разгляжу его в такой темноте? – с ужасом подумала Ижени. – Ну нельзя было оставить хоть одну свечу? Надеюсь, граф принесет с собой немного огня. Или не принесет… Что если он специально не принесет, чтобы я не смогла увидеть его лицо? Что если он так уродлив, что не хочет, чтобы я видела его…

Шаги в соседней комнате. Ижени замерла и вцепилась пальцами в пояс от халата. Шаги приближаются. Тяжелые, от сапог. Точно не туфли служанки. Ижени ахнула от испуга, метнулась к темной стене и спряталась за край тяжелого балдахина. Оттуда она с опаской поглядывала на дверь. А вообще-то отец говорил ей никого не бояться… И прямо смотреть в глаза своим врагам, не выдавая страха. Но легко ему говорить. Он-то не заперт в темной комнате в ожидании неизвестного чудовища.

Полоска света под дверью. Что ж, так уже лучше. По крайней мере, последнюю версию с огнем можно откинуть. Ижени взяла себя в руки и вышла на середину комнаты, едва слышно ступая по ковру на носочках.

Твердый шаг у самого порога, звук с которым дергают ручку. Ижени уже ничего не чувствовала, включая руки и ноги, только не моргая смотрела на дверь.

Скрип старинных дверных петель, свет нескольких свечей врывается в комнату. Темная фигура у порога, а в руках у нее золотой канделябр. Фигура переступает через порог, и свет от канделябра падает на лицо незнакомца. Ижени широко раскрывает глаза. От ужаса у нее перехватывает дыхание. Перед ней низенький худой старичок с длинными серебристыми патлами волос до плеч. Лицо его угрюмое и сморщенное, нос длинный и кривой, а подбородок рассекает ужасного вида шрам с запекшейся кровью. Старичок злобно зыркнул на нее парой черных глаз, которые угрожающе сверкнули при свете свечей. Ижени ахнула от испуга, хотела сделать шаг назад, но ноги больше не держали ее. Тошнота подступила к горлу, комната закружилась как в темном и мрачном водовороте, и она упала без чувств на ковер. Больше она ничего не помнила. В это время часы в большом зале пробили полночь и тяжелый день закончился.

***

Как кружится голова. При любой попытке открыть глаза ее начинало тошнить от того, как быстро вращается комната. Но открыть глаза было нужно, иначе не разглядеть, что здесь такое происходит. Ижени глубоко вздохнула и постаралась сфокусировать взгляд. Только теперь она увидела полутемные очертания спальни, краешек балдахина на противоположном конце кровати и человека, чье лицо и черные пряди волос освещал желтый свет канделябра. Свечи стояли рядом на комоде. А незнакомец сидел на стуле у изголовья кровати и внимательно смотрел на нее спокойным и уставшим взглядом. Не старик, без единого шрама на лице, с очень приятным и довольно приветливым взглядом светло серых глаз из-под темных ресниц.

Ижени также спокойно смотрела на него. Ей было так хорошо и удобно лежать на мягкой подушке, что она даже не пыталась шевелиться. Но затем сознание вернулось к ней и в глазах отразился испуг и непонимание. Она шевельнулась, поняла, что снова может чувствовать руки и ноги и быстро привстала на постели. В этот момент таинственный незнакомец заговорил с ней:

– Надеюсь, Вам лучше, мадам. Может быть, позвать слуг или врача?

– Н-нет, не нужно. – Ижени поняла, что и голос вернулся к ней, хоть и звучал он немного хрипло.

– Давайте я принесу Вам воды. – учтиво предложил мужчина.

– Нет, благодарю. Однако… Что-то я совсем ничего не понимаю. Что произошло? Кто Вы?

Она вопросительно смотрела на незнакомца, ожидая ответа. И тот ответил, как ни в чем не бывало.

– Понимаю, мы еще не были представлены друг другу. Мое имя – Реджис де Баккард. Добро пожаловать в Манже, графиня. Теперь я могу Вам это сказать.

Он наклонил голову, приветствуя ее. Ижени все еще смотрела на него непонимающе и озадаченно.

– Вы – граф де Баккард?

– Именно.

– Тот самый? Не какой-нибудь другой?