–Хуже, – мотнула «гривой» Зинаида, – донесение потомках написали.

– И что донесли?

– Вот этого не знаю. Они же бумаги в самолетиках спалили. Но ничего, признаются, – уверенно посмотрела на меня Зинаида.

10

– Мы не вам, мы потомкам, сами все расскажем, – гордо заявил я.

– Допился, бред начинается, – легонько стукнула меня по лбу жена.

– Да не бредит он. Вот посмотри, – Зинаида развернула, принесенный сверток, и поставила, знакомую бутылку «Пепси» на стол. На дне бутылке, колыхнулось на два пальца мутной жидкости. К горлышку был скотчем примотан обгоревший по краям, листок бумаги. С дивана мне было не прочитать, что было на нем написано, но зато я вдруг четко, вспомнил все…

–Верить начинаю, – сказал сосед, когда бутылка обмелела на треть, если пить как лекарство. Вот, как сейчас, по полстакана, не злоупотребляя, запросто до потомков дожить можно, а то и пережить. А если это достижимо, то зачем писать? Мы им сами все расскажем, да еще и в подробностях. Давай из листков, самолетиков наделаем? – предложил он, двигая к себе ящик, – запустим в небо мечту.

– Готовь эскадрилью, а я пока огурцы поджарю, – согласился я с ним, насаживая на шампур огурцы.

Минут через десять, сосед, высыпав к мангалу охапку бумажных самолетиков, стал по одному тыкать их в угли. Вспыхнувший огнем самолетик, подбрасывал в воздух, наблюдая за его полетом.

–Истребители, – стал и я, провожать их взглядом.

– Сверхзвуковые. Видишь, пламя из сопла, – подтвердил «руководитель полетов».

Огурцы, оставленные на мангале без внимания, скукожились и начали издавать стреляющие звуки.

Сосед с вопросом посмотрел на меня.

– ПВО заработало, по истребителям лупит, – пояснил я ему.

– Надо группировку увеличивать, – ответил он, и стал поджигать сразу по три самолетика.

Когда вся наша «авиация» стала представлять, валяющиеся по всему участку обожженные клочки бумаги, а уровень жидкости в бутылке «Пепси» упал на критические две трети, мы разговорились о будущем.

– Если не обманывают, и действительно из дуба, – посмотрел сосед, на свои полстакана, – то еще с век, поживу. А Зинаида, как же? Она же не доживет.

– Нашел о чем горевать? И сейчас уже, через раз «осечки», а там через сто лет, кто знает, чего будет.

– Ты же проверял? – спросил он, – как лекарство вообще на это дело?