– Положительно, – ответил я, – никаких расстройств. Спишь, как мамонт, застигнутый обледенением, без поползновений и видений.
– Это хорошо, – успокоился сосед, – но я думаю, немножко надо и потомкам оставить, – покачал он бутылку.
– Это да, – поддержал я его, – и написать, что лекарство это. А то ведь забудем, через двести-то лет,
– согласился я, подобрав не до конца сгоревший «самолетик», стал расправлять его у соседа на колене.
– Кто напишет? – спросил он.
–С твоим-то талантом, и такие вопросы, – покачал я головой, всовывая ему в руку, высочившийся из мангала, уже остывший уголек…
-Я бутылку эту, под своим нашла, на дне ямы, прикопанную, – рассказывала моей жене Зинаида,
–Ты только почитай, чего они там понаписали.
– Нектар «Вечно живой», по складам разобрала, неустойчивый почерк соседа жена, – Рецепт напитка в веках утерян. Но мы, носители его, пришедшие к вам, через тысячелетия…
–Может, капельку капнете, очень я сейчас в оживление нуждаюсь, – умоляюще промолвил я.
– Написано потомкам, – спрятала жена, бутылку за спину.
–Ты тут держи все под контролем, – наказала Зинаида жене, – а мне бежать на работу нужно. Мой «штрафник» в наряде, так что не отвлекайте.
Едва дождавшись, когда за ней закрылась дверь, я встал с дивана, и трижды с поклоном перекрестился ей вслед.
– Совсем худо? – встревожилась о моем, состояние жена.
– Я бога благодарю, что минула меня, чаша сия, – торжественно объявил я, кивнув на закрытую соседкой дверь веранды.
– На, возьми – всхлипнула от прилива нахлынувших чувств жена, протянув мне бутылку, – иди, проведай, бедолагу.
Сосед в трусах, и мокрой от пота майке, копал углубление в дне ямы.
– Вылезай подследственный, – весело окликнул я его, стоя на края ямы, – рыть-то погоди, бутылку забыли.
11
«Штрафник» молча поднялся на поверхность, забрал у меня бутылку и пошел к месту, где мы вчера снимали пробу. Пошарив под мангалом, достал стаканы, отвинтив пробку с бутылки, разлил остатки. Я смотрел за его действиями, с открытым от удивления ртом.