Окончание я не дослушал, так как, боясь быть увиденным, а тем более под слушающим, быстренько поднялся к себе на веранду.

Там за чаем сидели, и мило беседовали, моя и Серегина жена.

Увидев, вошедшего меня, с удивлением уставились на ящик.

7

– Чего это ты приволок? – спросила жена.

– Секретные документы, огласке не подлежат, – пресек я любопытство, проходя в дом.

– Смотри Зинка бы следом не прибежала, а то по звукам, так там вроде, пытки уже начались, – засмеялась мне вслед Серегина половина.

Плотно закрыв дверь, первым делом я открыл окно, выходящее на соседний участок. Зинка все чего-то монотонно бубнила. Послушал минут пять, пока не услышал, наконец, ответный голос соседа.

– Не под то яму выкопал, – посочувствовал я ему, – Он о будущих поколениях мыслит, она его за обед пилит. Перипетии, так сказать.

Убедившись, что он пока живой, стал перебирать бумаги.

– Это надо же столько накропать, – снова удивился я, – полный «Дурамуд», лучше не придумаешь.

Любопытство пересилило, и я, взяв листок, стал вчитываться.

– Дорогие мои потомки! Делюсь с вами самыми сокровенными мыслями…

– Глубоко копает, глубоко, – позавидовал я.

– Чай будешь? Наливать? – крикнула с веранды жена.

–Чай не водка, много не выпьешь, – традиционно отозвался я, – сейчас иду.

– В аккурат, вот через четыре улицы от нас, к подруге, вор залез, – рассказывала за столом, соседка,

– Замок аккуратно открыл, зашел в дом, но ничего не взял.

–А лез, тогда зачем? – присаживаясь перед налитой чашкой, спросил я.

–Вот что за привычка дурацкая, вечно перебивать надо, – одернула меня, ненаглядная.