– Храбрые канальи! – проворчал он. – Ведь совсем в двух шагах остров Тремито, куда ихнего брата ссылают и очень строго держат… А ведь вот – они тут рядышком работают, и хоть бы что!.. А горы-то и вправду красивы… Ну, вот хоть бы взять St.-Angelo!.. Ведь красота-то какая! И церковь, и замок… А в майский праздник, когда в гроте собираются тысячи народу, – вот, скажу вам, картина!.. Очень пышно!..

Когда мы подъехали к городку Сан-Северо, о котором справедливо отзываются, как о самом грязном городке в мире, – я расстался со своим старичком и бесповоротно решил побывать в горах Гаргано.

Теперь дорога пролегала в каких-нибудь десяти верстах от гор.

Как только поезд остановился, я взвалил горный мешок на плечи, и вышел.

Начальник станции «Апричена» оказался неразговорчивым и нелюбезным… Молодой, весь в бородавках и прыщах, он больше походил на хулигана, чем на королевского чиновника.

Правда, я сам выглядел неважно и в своём неаполитанском наряде мог, вероятно, казаться подозрительным.

На мой вопрос, как подняться в горы и ближе вернуться обратно, – он сухо ответил:

– Туда дорогу и так видно, а назад вам другие укажут!

Привычка к южно-итальянским нравам, и жизнь среди них приучила меня быть иногда подозрительным к любезности, а иногда весьма признательным за откровенную грубость.

Однако же, в данном случае грубость начальника предвещала мне мало хорошего впереди… но всё-таки, благодаря капризу, или упрямству, или ненасытной жажде новых впечатлений, – я раскланялся и пошёл в гору по прямой дороге, которая вела к нескольким белым домикам.

В маленьком трактирчике «Белой Голубки», куда зашёл я перекусить и справиться о местности, в первый момент я нашёл довольно радушную встречу и внимательность.

Я сел за столик, заказал спагетти с томатом, миланскую котлету и четвертушку вина… Мальчишка-cameriere разъяснил мне всю трудность затеянной прогулки, так как для этого нужно вернуться в С.-Северо, откуда идёт туда прямая дорога.

С шумом и криком вошла в трактир небольшая компания, уселась около самой стойки и распоряжалась, как у себя дома.

Я рассматривал любопытные угрюмые лица, прислушивался к их резким голосам, – и, вынув из мешка записную книжку, попробовал набросать профиль одного из них.

Не умея рисовать, я вскоре бросил эту затею и перевел своё внимание на вкусную котлету, зажаренную в яйце и плавающую в душистом масле.

От компании отделилась красивая женщина, пёстро одетая, с браслетами на руках и дорогими кольцами на смуглых пальцах.

Перебросив с плеча на плечо красный полосатый шарф, она подошла ко мне и спросила:

– Ты откуда?

Я поднял глаза, взглянул на странное грубо-красивое лицо, и ответил спокойно:

– Из Неаполя… А что?