Я переживаю из-за того, что все эти проблемы навлекла на меня моя же безответственность. Решение Джека взять нового ассистента заставляет меня нервничать, обливаться потом.
Так и не найдя официантки, Джек встает и идет к прилавку.
— Вот здорово, правда? — говорит Сэм. Он так и сияет.
— Правда, — отвечаю я.
Чтобы отвлечься, я проверяю свой телефон, и там, естественно, два сообщения от Эллы.
«Прости, что солгала тебе (во всем). Люблю тебя.
Насчет плана я говорила серьезно. Скажи всем внутри, что я скучаю по ним. Ведь у нас все получится, да? Целую».
«ОК», — пишу я. Ясно и просто.
«Без поцелуев?» — спрашивает Онир.
«Господи».
Я думаю о нашей утренней встрече. О том, что я была злее, чем требовалось. Я испытываю определенное удовлетворение от того, что наорала на нее, уязвила ее, вынудила извиняться и взять на себя ответственность за свои сексуальные преступления с Навидом. О том, как она потом обнимала и целовала меня, а я отворачивалась. Наши некогда, в юности, сладкие отношения стали терпкими. Я представляю, как она устраивает проблему, забивает унитаз или прячет одежду девушек, — в общем, делает так, чтобы помешать отправке выручки и вогнать Кесси в панику. Собственная жестокость вызывает у меня содрогание, а вот жажда мести Эллы приводит меня в восторг, и я решаю написать ей, движимая неожиданным приступом снисходительности.
«Да, у нас все получится, целую».
«Рада?»
Онир кивает.
Джек возвращается и приносит три булочки.
— Я схожу за водой, — говорит Сэм, вставая.
Я стискиваю зубы и лезу в карман флисовой куртки — Раннер сунула туда ножик «Стенли» с выдвижным лезвием. Я провожу большим пальцем по кнопке, ее упругость при нажатии немного успокаивает меня.
«Зачем ты продолжаешь распихивать все это по карманам? — спрашиваю я. — Каждый день новое оружие».
«Для безопасности», — резко произносит Раннер.
Джек откашливается.