– Именно, – вымученно улыбнулась Вероника. – От работы дохнут кони, ну а я – бессмертный пони!

Строчки из гуляющего по сети стишка (увы, неизвестного автора) привели Галину в полный восторг. Похоже, она даже простила Веронике долгое отсутствие и шесть пропущенных…

После душа и стакана апельсинового сока жизнь стала казаться прекраснее. Галка намыла и нарезала фрукты, заварила зеленый чай.

– Дитя спит, посидим на кухне, – сказала она. – Рассказывай, как сессия, что нового?

– Как повелишь, хозяюшка! – откликнулась Вероника. – Сессию закрыла, на что – узнаю в понедельник. Нового…

Рассказ занял полчаса. О порезанных картинах (Галина поохала, выдала много нелестных и нецензурных эпитетов), о беседе со Стасом и последствиях (Галка молча щурилась, с видом довольной сытой кошки), о «Восхождении»…

– О нет, наш мир потерял еще одного героя! – довольное выражение с лица Гали испарилось. – И ты подсела на этот наркотик? Зачем?!

– Затем, что я не хочу после учебы идти расписывать блюдечки на завод или учителем ИЗО в школу. Свободное время у меня есть, а из игры можно будет выводить вечнозеленые купюры. С неким количеством ноликов.

Галка недоверчиво покачала головой.

– Звучит восхитительно, но как бы тебя не затянуло. Сама знаешь, благими намерениями…

– Вымощена дорога в ад, я в курсе. И отдаю себе отчет в том, что и с какой целью я делаю, не волнуйся, – заверила подругу Вероника.

– Хорошо, если так, – не стала спорить Галя. – Так что там у тебя со Стасом, общественность требует подробностей!

– Ни-че-го! – по слогам выдавила Вероника. – Он – преподаватель. Отличный, к слову. Я – студентка с выводком тараканов в пустой черепушке. Полина, которая подглядела наши «страстные объятия» – клуша и сплетница. Вообще, комичная ситуация: последнюю девку училища (это я медичку нашу цитирую, а она явно знает, о чем говорит) обвиняют в том, что она спит с куратором.

– А что, здоровое предположение, – мечтательно улыбнулась Галка. – Сэнсэй[16] и сэйто![17] А девкой, рыба моя, давно пора перестать быть, тебе в августе двадцать один, здоровая, нестрашная. Ты свою невинность консервировать собираешься?

Вероника закатила глаза: подруга оседлала любимого конька и от нравоучений ей не спастись.

– Галь, я миллион раз тебе говорила, что ложиться под первого встречного я не буду. Меня моя девственность не напрягает. Начнет – пойду в клинику, избавлюсь.

– А я тебе столько же раз повторяла, что это ненормально! В твоем возрасте влечение…

– Галя! – перебила Вероника. – Перестань, пожалуйста, а то поссоримся. Леся проснется, начнет плакать. Я хочу влюбиться, понимаешь? Не просто так, на пьяные глаза, с кем-то переспать, а чтобы чувства были. Пусть односторонние, но чувства, для меня это важно. И хватит, закроем тему, мне она неприятна.

Она из вежливости просидела у подруги еще два часа, но атмосфера была безнадежно испорчена, разговор не клеился. Проснулась Олеся, захныкала. Вероника спешно засобиралась, поцеловала обеих (и маму, и дочку) в щеки, попросила обнять за нее Лешку, распрощалась.

За дверью, печально вздохнув, подытожила: