Милава поглядела на край болот. Сумерки подползли совсем близко. Она резко вскочила. Кузнец в страхе огляделся вокруг. Очи его расширились от ужаса.

— Уходите отсюда скорее! Я вот-вот в волколака обращаться стану. На вас первых и кинусь, — в его голосе зазвенели истерические нотки.

— Успокойся. Больше ты никому ничего дурного не сделаешь. Да еще неизвестно, делал ли прежде. Возвращайтесь! — позвала Милава старосту с сыном.

— Ты мыслишь, что то мог быть не я? — Щекарь поглядел на нее очами, полными надежды. Ворожея пожала плечами — мол, всяк могло быть.

Скорее всего, обоз пожрал именно кузнец, но сгущать тучи не стоило. Лучше постараться настроить мужика на добрый лад. Теперича важно его с болот вывести да где-нибудь запереть на ночь. Ну а там пытаться заклятье снять. А наложила его бабка так крепко, что одна жалость не помогает. Да и хворь наверняка не кузнеца рук, точнее лап, дело.

— Ну что? Обратно? — спросил Алесь. Он так и буравил очами Милаву, точно думал по лику девичьему прочесть, об чем кузнец рассказал. Ворожея кивнула и указала рукой, чтоб сын старосты показывал дорогу.

— Ты, Щекарь, за Алесем ступай, ну а мы с дядькой Чередой позади пойдем.

Спутники закивали, выстроились друг за другом да без промедления направились к селу.

Милава осторожно ступала сразу за кузнецом. Сумерки переплетались тугим полотном — и перемены в Щекаре уже начали происходить. Несколько раз, когда кузнец поворачивался, она углядывала, как по его лику льется пот да очи желтоватым блеском отдают. Осанка и та чуток иной стала.

— Друже, ты как там? — обеспокоенно спросил староста.

— Нормально, — буркнул кузнец. Но Милаве почудился в этом слове звериный рык. Она зашептала. Конечно, это зверя не удержит, но претворение замедлит. А им теперича только б до твердой почвы продержаться.