— Милли уже намного лучше, если кому интересно, — хмуро уронила Иллин будто в пустоту. — Завтра она поправится.

Рисса кивнула, не зная, что сказать. Ну, поправится малявка завтра, а послезавтра снова отправится в медблок. А через пару дней и до медблока не доберется. Возможно, Милли было бы лучше, если бы тот старик усыпил ее в постели. Хоть не мучилась бы.

К горлу опять подступили спазмы, глаза горели, но слезы больше не шли. Рисса все выплакала. Теперь уже не хотелось. Вместо страха была какая-то тупая обреченность. Рисса чувствовала ее и раньше, но никогда — настолько сильно.

— Угу. Поздравляю ее: теперь будем страдать вместе, — буркнул Ремис. — Что делать будем, девчонки? Есть у кого соображения? Я не хочу сдохнуть. Вот совсем.

— Никто не хочет, Ремис. — Иллин устало прикрыла глаза. Она казалась удивительно спокойной, будто с самого начала была готова к неминуемой смерти и уже успела смириться. — Но ты слышал лорда Лексарна. У нас нет шансов. Особенно после того, что мы видели. Господа не терпят, когда рабы видят их позор.

— У тебя-то как раз есть. Чем ты умудрилась ему так глянуться, "маленькая умница"?

Иллин безразлично пожала плечами. Ее, похоже, совсем не волновало, что у нее единственной был какой-то шанс пережить гнев Аргейла.

— Он поручил мне попробовать подлечить Милли, раз уж я все равно путаюсь у него под ногами. Объяснил кое-что по мелочи и ушел заниматься другим пациентом, более тяжелым. Думал, наверное, что я не справлюсь. А я справилась. Вот и все.

— И ты так спокойно об этом говоришь?! — У Ремиса глаза на лоб полезли. — Иллин, до тебя не дошло, что это шанс? Он может забрать тебя, если ты ему понравишься. Дожмешь этого деда — и все, никакой Аргейл тебе больше не страшен!

— Ты наивный. — Иллин снисходительно улыбнулась. — Он не заберет меня. Я рабыня, забыл? У меня нет влиятельной семьи, связи с которой могли бы пригодиться. В чем выгода брать меня в ученицы? Даже если я ему глянулась, это ничего не значит.

— Ты неправа. Я читал, что многие влиятельные ситхи были низкого происхождения. Им это не помешало, и их наставникам — тоже. Не все так плохо, как ты думаешь! И ты разве не слышала, что Аргейл нарушает приказ Императора? Не может быть такого, чтобы всем было плевать на это! Надо найти кого-то, кто сможет что-то сделать, найти на него управу…

У Ремиса лихорадочно горели глаза, щеки заливал румянец. Его выдумка о прекрасной Империи, где все было справедливо, и каждый получал то, что заслуживал, распадалась на кусочки, но он все еще ловил их и пытался склеить обратно. Как глупый малыш. Рисса, скривившись, вырвала свою ладонь из его руки. Ей не нужна была поддержка малыша.

— Большой, а в сказки веришь, — фыркнула она. — Бежать нам отсюда надо. Только так выживем. Если кое-кто еще не понял, то этот кое-кто тупой и не лечится.

Ремис обиженно зыркнул на нее, но смолчал. Сказать-то нечего было.

— Я об этом еще в первый день думала, — сказала Иллин. — Но как? У тебя есть план?

Рисса тяжело вздохнула:

— В том-то и проблема, что нет. Но мы что-нибудь придумаем.