– Ну вот и молодец.

Некоторое время Акимов тщетно пытался подобрать правильные слова, устал, отложил перо:

– И что интересно, ни капли крови не пролилось. Точь-в‐точь как с Витенькой.

Николай Николаевич, помешивая в стакане, вздохнул:

– Да уж… оригинал. Ну, наган-то тот самый, с убийства Пестренького, с ранения оборванцев… кстати, как они там?

– Поправляются. Хотелось бы надеяться, что поумнее станут.

– Они у него в схроне подъедались. Так и было, как говорил Колька: наплел им, что в матрасах-подушках генералы золото-валюту прячут. Приплел пролетарскую справедливость, ну и то, что, мол, вы несовершеннолетние, понимание и снисхождение. В общем, не расстреляют. А я, так и быть, на шухере постою. Они и копались, а меж трудов праведных пожирали чужие соленья-варенья.

– А он, стало быть, оружие искал. Расчет грамотный: о пропаже оружия заявлять вряд ли станут, чтобы самим не попасть в неприятности, а если и найдутся трофеи-золото-брильянты, еще и постесняются сообщать.

– Все так, – вздохнул Сорокин. – Только и мы с тобой не без греха. Витеньку-то он пристрелил, увидев, как он у отделения ошивался, как пить дать. И мы его не выслушали.

– Не мы, а я.

– Неважно. А этих двух – перед тем, как на дело идти, как свидетелей решил убрать. Да и не нужны они стали.

В вещах Германа не оказалось ни единой вещи с дач, а вот орден, о котором говорил Ленька, сын комендантши общежития, нашелся и в самом деле оказался золотым знаком отличия «За отвагу и заслуги» для «восточных добровольцев».

Да и в подвале на урочище Млин, помимо внушительных запасов продовольствия, керосина, груды книг, обнаружился целый арсенал: браунинг, вальтер, малокалиберка, пара ТТ, парабеллум и куча патронов ко всему этому.

От всего этого – и от Германовского нагана в том числе, – все вызванные обитатели Летчика-Испытателя дружно открестились – нет, не наше, первый раз видим.

– И все равно наган с дач, – ворчал Акимов, – небось у кого-то еще с Гражданской. Из него стрелял. Потому-то и гильзы ни одной не найдено.

– Точно. Пуля прошла насквозь, гильза в барабане осталась. Сдается, если ты своему знакомому Акиму из Сокольников звякнешь, то он тебе в дело и эпизодик с Черепом подкинет. Германова работа, точно, – предположил Сорокин.

– Так участковый сразу сказал, что не мелкашка это. И докторша, что прибыла на вызов.

В дверь постучали.

– Вот неймется кому-то. Открыто!

Вошел Коля.