— Что твоя защита никуда не годится. Любой противник твоего роста проткнет тебя насквозь.

— Ты имеешь в виду себя?

— Я не твоего роста.

— Трус.

— Вовсе нет. Если я встану и побью тебя, то Пол вернется и побьет меня. А мне предстоит ответственная работа, и я не хотел бы делать ее с синяками.

— Пол не узнает.

— Конечно, нет.

Амбиадес подошел и встал надо мной.

— Ты просто пытаешься оправдать свою трусость.

Он пнул меня в бок. Удар был не сильный, но достаточный, чтобы оставить синяк на мышце, которая скоро, возможно, должна будет работать на пределе возможного.

— Амбиадес, ты не должен, — в глазах Софоса стоял ужас.

— Сделай это еще раз, и я расскажу халдею.

Он склонился ближе, его лицо исказила гримаса отвращения.

— Трусливая сволочь боится драться за свою честь, — сказал он.

— Нет, — ответил я. — Трусливая сволочь записывается в армию и дерется за бездарного царя и его прихлебателей, вроде тебя.

— Ген, — запротестовал Софос, — Это предательство.

— Ты беспокоишься обо мне? — спросил я.

— Удивляешься, Софос? — презрение в голосе Амбиадеса заставило Софоса скорчиться, как полоска ивовой коры в огне. — Сволота вроде него служит только себе самому.

— Да? А кому служишь ты? — спросил я его.

Это был случайный выстрел, но он попал точно в цель. Лицо Амбиадеса исказилось, он отвел ногу назад и наверняка сломал бы мне ребро, если бы я не успел откатиться в сторону. Когда он отвел ногу, чтобы пнуть меня еще раз, я поймал его за пятку, дернул, а затем, извернувшись в пыли, ударил ногой по колену. Он упал на землю. Я уже поднялся на ноги и собирался вернуть ему должок, когда появились халдей с Полом.