Я протянул руку и дёрнул за болтающийся у изголовья кровати шнурок. Тут же зашумел невидимый механизм, шторы отъехали в стороны, и моим глазам открылся шикарный вид на распластавшиеся у моих ног корпуса Академии, тренировочные площадки, сады и оранжереи.

Так и есть, мы в башне! Почти на самой её вершине!

Вчерашние старшекурсники объяснили, что каждому курсу выделяется по две башни — одна для девочек и одна для мальчиков. Причём башни совсем не простые, а самые настоящие обособленные жилые корпуса со своими столовыми, душевыми комнатами, комнатами для практических упражнений и, понятное дело, спальнями.

Я довольно ухмыльнулся. Шикарно! Просто шикарно! Всю жизнь я ютился в маленькой квартирке с родителями и сестрой, учился в обычной школе, а потом в таком же обыкновенном университете, а сейчас учусь в магической Академии и живу в самой настоящей башне! Мечты сбываются!

Тут рядом раздался страдальческий стон.

— Что ты делаешь, ирод?! — простонал Алан, пытаясь прикрыть ладонью лицо от проникающих сквозь окно в комнату солнечных лучей. — Дай поспать…

В целом я его прекрасно понимал — я бы, честно говоря, и сам не отказался ещё подремать, но одна мысль не давала мне покоя…

— А мы на занятия не опоздаем?

Эти слова оказались волшебными.

Тут же зашевелилась третья кровать, и из-под одеяла появилась растрёпанная светлая голова.

— Занятия?! — воскликнул высокий худощавый парень в очках, с трудом поднимаясь с пуховой перины. — Сколько времени?!

Я посмотрел на висящие над дверью массивные металлические часы.

— Без пяти восемь.

Глаза очкарика полезли на лоб.

— Без пяти восемь?! — панически закричал он. — Волосатая горгулья! Всё пропало! Я опоздал! В первый день! В первый день!

Он два раза повторил одну и ту же фразу, чем очень напомнил мне Мастера-Лингвиста Вигоруса. Да, Академия явно полна таких странных уникумов…

Ответом на реплику очкарика был очередной стон Алана.

— Имейте же совесть! Дайте поспать! После такой пьянки никто всё равно не придёт на эти ваши занятия!

— Придут! — визгливо воскликнул очкарик, судорожно одеваясь. — После восьми все придут!

Последнюю фразу он произносил уже на ходу. Хлопнула дверь — и только топот на лестнице напомнил, что он тут только что был.