– Сейчас не время думать о личном, – добавила она.

– Ты желаешь сделать меня несчастным? – спросил Вольф.

Она заплакала.

– С тобой трудно. Я чувствую, ты наш и не наш.

– Ханни, таковы все люди. Они чьи-то и не чьи-то, и иных людей не бывает, разве что в измышлениях реакционных идеологов и борцов за правое дело.

– Ах, это все буржуазная демагогия, – воскликнула любимая женщина.

У них намечалась неплохая дискуссия…

Что касается Ханны, дело было значительно проще.

После краткой, но решительной отповеди колеблющемуся мелкобуржуазному спецу, она призналась, что ездила в Мюнхен, куда отвезла партийные документы. Его Ханна – его здравомыслящая, приземленная Ханни! – похвалилась тем, что у нее неплохо получается роль секретного курьера. Она выглядит, как настоящая буржуазная дама.

– Только никому об этом ни слова! – спохватилась она.

Этим предупреждением она вконец добила Вольфа. Он вспомнил вежливых пьяных матросов в Гамбурге и ужаснулся.

– Как ты могла?

– Я – член партии!

– Я не о том. Как ты могла не предупредить меня?! Если бы с тобой что-нибудь случилось?

– Ничего со мной не случится, – она улыбнулась. – Я же чувствую, ты заботишься обо мне.

– Да, конечно, – смутился Вольф. – Но все-таки ты женщина. Мало ли…

– Меня охранял Гюнтер.

– Хорош охранник! Без рук!

– Ты не знаешь Гюнтера. Те, кто охотятся за нами, тоже не знают. Кроме разве что твоего дружка.

– Какого дружка?