— А что, если бы он сбросил меня со скалы раньше, чем ты успел бы его остановить?

— Тогда я бы тебя поймал.

«Безумец», — снова подумала я и начинала потихоньку отступать. Я не была уверена, то ли мне проникнуться этой слабой ноткой одобрения, то ли возмутиться.

— Послушай, мы ведь даже не знаем друг друга. На самом деле ты не хочешь, чтобы я… отправилась с тобой, да?

— Нет, я этого не хочу, но это мой долг, — его голос был ровным, бескомпромиссным. — Нравится мне это или нет, но ты избранная.

— Я окажу сопротивление.

Безумец рассмеялся.

— Не трать моё время, Виктория Беллона. Чем скорее мы вернёмся в Шеол, тем лучше.

— А где именно находится этот Шеол?

— В тумане.

Ох, Господи. Он был не только безумен, но и загадочен.

— Отлично. Как мы туда попадём?

— Мы полетим.

— И какая же авиакомпания доставит тебя в туман?

— Никакая.

Он двигался так быстро, что я едва успела заметить, что он делает. Он схватил меня за плечи, развернул и притянул к себе спиной, обхватив одной сильной рукой мой живот. У меня на мгновение возникло ощущение непреодолимой силы, твёрдых мышц и костей, а также жара по всей спине, вызывая странную, временную слабость. А потом, к моему ужасу, он спрыгнул со скалы.

Я закрыла глаза, не желая видеть надвигающуюся на меня смерть, но не закричала. Порыв ветра был оглушительным, темнота окружала всё вокруг, но не возникло никакого внезапного, тошнотворного конца на изрезанных ветром и водой камнях. Мы просто продолжали падать.

Хотя мне казалось, что мы движемся не вниз, как велит гравитация, а вверх, в небо. Я попыталась открыть глаза, чтобы избавиться от этого странного ощущения, но веки словно приклеились. Я начала сопротивляться, но услышала, как он тихо прорычал мне в ухо:

— Не дёргайся, дура.

Какая-то капля здравого смысла заставила меня подчиниться. Мир перевернулся с ног на голову, как у Алисы в Зазеркалье, но если я ещё не умерла, то могу подождать, пока не окажусь на твёрдой земле, прежде чем снова начну сражаться. Становилось холодно, очень холодно, и мне казалось, что на моей коже, на моём лице образуется лёд. Воздух был разрежен, и я изо всех сил пыталась дышать, немного отчаявшись в холодной чернильной темноте. «Может быть, это всё-таки смерть, — подумала я, испытывая головокружение. — Может быть, я просто не почувствовала удара, просто скользнула в какую-то чёрную, ледяную пропасть, где останусь пойманной в ловушку на всю оставшуюся жизнь».