Раздался приглушенный взрыв, когда мина сдетонировала с одним из минных тральщиков, расчищающих путь флоту, следующему за ними. За несколько часов, прогресс был небольшим, постепенно они подкрадывались ближе и ближе к Водопадам Возмездия, устраняя все препятствия по пути. Так как у других не было компаса, было слишком рискованно пытаться провести всю ударную силу через мины за один раз.

Джез гадала, далеко ли слышны взрывы в этом удушающем тумане и глубоких каньонах. Не будут ли жители Водопадов Возмездия ждать их, когда они прибудут. Но, несмотря на опасность вокруг себя и знания, что надвигается конфликт, она чувствовала удовлетворение.

Звуки «Кетти Джей» утешали её. Она знала рычание и дергание корабля, они её успокаивали. Кресло штурмана приняло её форму, как будто каким-то образом было вылито для её спины и ягодиц, и сейчас эта форма казалась естественной. Влажное тепло рубки стало уютным — теплое убежище от враждебного мира снаружи.

Это было странное ощущение. Так много времени прошло, с тех пор как Гривы атаковали маленькую деревушку в Йортландии, что она уже и забыла, как это — чувствовать удовлетворение. Она блуждала три года, прячась, всегда опасаясь раскрыть себя. Она никогда не привязывалась к чему-то и не позволяла себе, чтобы к ней привязывались другие.

Но здесь, наконец, она чувствовала себя как дома. Она нашла свое место. Она здесь осталась.

Её единение с командой было неожиданно трогательным. Малвери чуть не сломал ей ребра, обнимая, перед тем как сделать большой, усатый поцелуй. Фрей был почти так же не сдержан. Пинн похлопал её по руке, Харкинс ликуя, лепетал. Сило уважительно кивнул, что, очевидно, было близко к его самому радостному всплеску. Даже Крейк, казалось, счастлив был её видеть, хотя в его глазах было волнение, будто он опасался, что она откажется пожать его руку.

— Спасибо тебе, — просто сказал он.

— Я привезла Бесс, — сказала она, останавливаясь, чтобы открыть грузовой отсек. — Она там, внутри.

Глаза Крейка наполнились слезами, и его лицо разрезала неконтролируемая улыбка, которая выглядела наполовину рыданием. Потом он обнял её, крепко прижимая к себе. Она была так удивлена, что обняла его в ответ. Из всех людей, Крейк был единственным, кто должен иметь к ней наибольшее отвращение. Он был умным и сведущим в тайных науках. Теперь, он должен был разгадать её природу.

А вместо этого он обнимает её, как и все остальные.

Она надеялась, что в лучшем случае они отпустят ее идти своей дорогой. Она надеялась, что они будут настолько благодарны за свое спасение, что сохранят ее секрет от Рыцарей Центурии, и, неважно, как она может быть опасна. Идея, что они примут ее обратно, была смехотворной. Может быть они и терпят демониста на борту, но как они будут терпеть женщину, чье сердце не бьется, кому не нужно спать или есть. Как они смогут доверять кому-то подобному? Как узнать, что сделает тот, кто лишен основных человеческих слабостей?

Она бы поняла, если бы они отвернулись. Благодарность не нужна монстрам. Они могут попробовать уничтожить её. Она была к этому готова. Это был приемлемый риск.

Но они приветствовали ее как старого друга.

Она едва осмеливалась верить в то, что произошло. Конечно, они были рады избежать казни, и у них не было времени все обдумать? А что если их подозрения усилятся, после того как пройдет счастье? Она этого не перенесет. Она должна знать, приняли ли они её, такой как она есть или они просто еще не поняли правды.

— Я полагаю… — сказала она, когда Крейк её отпустил. — Полагаю, я должна объясниться.

— Нет, — сказал Пинн, сияя.

Джез нахмурилась такой резкости, и с удивлением посмотрела в его свиные глазки. — Нет, я имею в виду, вам интересно как я все это сделала.

Сило пожал плечами.

— Не особенно, — сказал Фрей.

— Нет, — сказал Харкинс.