– Что случилось? – спрашивает сестра.

Пожимаю плечами.

– Кажется, я сегодня потеряла розовые очки.

Лекса хмурится и спрашивает:

– Что это значит?

– Я дура. Лекса, я такая идиотка.

– Это касается его? Мистера Келлера.

Киваю и закусываю губу. Но меня словно срывает с тормоза, и я начинаю тараторить так быстро, что слова не успевают собраться в адекватные предложения.

– Когда я была здесь, то очень сблизилась с ним. Максимально сильно. Я его боялась и восхищалась им. Он… понимаешь, он жесток с другими и порой… невыносим, но со мной. Боже! Со мной он был другим. Мы разговаривали, пререкались порой, но чаще наши беседы уходили в двусмысленное заигрывание. Мы переспали. Я никогда в жизни ни с кем не была так близка. Понимаешь? Это был не просто секс, это было нечто большее. А потом я сказала ему о задании полковника, и он прогнал меня, наговорил много разных ужасных вещей. Тогда я была растоптана. Ненавидела его больше, чем всех остальных вместе взятых. Я отпустила его. Старалась сделать это мысленно, но… он стал моим призраком и приходил ко мне практически каждую ночь.

Замечаю, что больше не плачу, но всхлипывания никуда не пропали. С каждым произнесенным словом, мне становится легче. Возможно, нужно было сделать это раньше. Поговорить с кем-то.

– Когда мы пошли за вакциной, он не был жесток или ужасен. Он… словно заботился обо мне. Всё, начиная с этого проклятого пластыря на моей щеке и заканчивая поцелуем. А потом мы возвращались и попали в передрягу. Машина перевернулась, и я должна была там умереть, но он… он пожертвовал вакциной, ради которой перерыл половину штата, и вколол её мне. Словно я была важнее… власти, которую эта вакцина даровала бы ему. Но я об этом не знала. Могла бы догадаться, но розовые очки были со слишком толстым стеклом. Он приказал Лейзенбергу лечить меня, и вот я снова на ногах. Практически цела. Мы снова начали пересекаться с Заком и… стоило только мне подумать, что, возможно… возможно, все наши недосказанности и недопонимания позади, как он снова меня… убил.

– Так была ещё вакцина? – в шоке спрашивает Лекса.

Смысла лгать больше нет и я коротко рассказываю ей о судьбе второй ампулы.

– Так что он сделал?

Перевожу взгляд на Лексу, я ведь забыла, что она здесь.

– Раньше у него была девушка. И сейчас они живут вместе, и… она ждёт от него ребенка.

Нижняя челюсть Лексы падает, скорее всего я выглядела точно так же.

– Ты уверена? – спрашивает она.

– Более чем. Я сама видела. Стояла в их идеальном доме, который словно сошел со страницы журнала об интерьере для богачей, и смотрела на то, как он трясется над ней. А меня он там даже не заметил. Теперь я стала для него призраком.

– Может, ты что-то не так поняла?