Зак отходит в сторону, и я… о боже… не может быть. Герда смотрит на меня с видом победительницы, но стоит Заку перевести внимание на неё, как она моментально меняется в лице, чуть не плачет и хватается рукой за живот… за огромный, твою мать, мамонтовый живот.

Это обман зрения. Закрываю глаза, чтобы снова открыть их через мгновение.

Ушат ледяной воды практически сбивает меня с ног.

Она беременна. И не нужно быть провидицей, чтобы понять, от кого именно. Зак связывается с кем-то по рации, он настолько взволнован, что мне становится тошно. Меня действительно тошнит так, как Хьюго от супа. Зак помогает Герде сесть на диван, а Ребекка бежит за стаканом воды.

А я так и продолжаю стоять и смотреть на то, как фундамент моих надежд снова рушится.

Что я тут делаю?

Это не моя история. Не моя семья, не мой дом и не мой мужчина.

Мне тут не место.

В ушах пульсирует поток крови, он оглушает меня, и я отворачиваюсь. В глазах моментально появляются слезы, но я тут же смаргиваю их и утираю щеки. Как можно тише выхожу из дома и словно в бреду направляюсь куда-то. Не помню как, но оказываюсь на скамейке, где раньше беседовала с Рэнли. Опускаюсь на неё, ставлю рядом трость и чувствую столько боли внутри, что каждый следующий вдох даётся с трудом.

Я с ностальгией вспоминаю времена, когда ничего не чувствовала.

Я снова хочу вернуться туда.

Смотрю на свои руки, они трясутся. Сжимаю их в кулаки, прикрываю глаза и глубоко дышу.

Я снова это сделала.

Сколько судьба ещё будет смеяться надо мной? Это невыносимо…

Хочу вернуться в палату, но не рискую нарваться на Герду. Возможно, её поведут к доктору.

Боже, у них ведь семья.

В голове пробегает воспоминание о словах Лексы, она сказала, что живёт рядом с Зейном. В моей старой комнате? Поднимаюсь и отправляюсь туда. Преодолеваю ступени с трудом и болью в ногах. Остановившись напротив двери, стучу и тут же слышу шарканье на той стороне. Дверь открывается, и я тут же вхожу.

– Алекс? Что случилось? Тебе больно?

Лекса закрывает дверь, и я киваю, не в силах произнести ни единого слова. А потом я начинаю рыдать. Оседаю на пол рядом с узким шкафом, закрываю ладонями лицо, и всё тело начинают сотрясать судороги. Я убиваюсь. Внутренне я словно сгораю. Чувствую, что Лекса опускается рядом, а потом обнимает меня. Она гладит мои волосы и что-то говорит, вот только никакие из её слов не смогут уменьшить моё разочарование.

Немного успокоившись, утираю лицо рукавом и глубоко вдыхаю.