14

Внезапно вбежал малорослый дьячок и проверещал, что в палатах дворца убили доводного дьяка Алимпия. Князь в этот момент беседовал с четырьмя монахами. На его искажённое гневом лицо было даже страшно смотреть – по его дворцу разгуливает убийца.

– Дабы днесь лиходея взыскаша[531]! – взревел он диким мамонтом, – Позвати к ми боярина Морозова.

Приём закончили и всех выпроводили. Монахи под шумок получили приглашение на ужин с князем. Бегом заявился новый командир гридей. Пожилой, подтянутый бородач нисколько не запыхался, будто шёл прогулочным шагом. Он спокойно выдержал первую волну начальствующего гневного шквала, покивал головой, выслушав распоряжения об усилении постов, и отправился их исполнять. Я тоже хотел уйти в свои палаты, но отец вдруг разорался на меня и потребовал, чтобы не смел отлучаться от него. Пришлось подчиниться и наблюдать выволочку, которой подвергся дворецкий.

Если не знать про их дружбу с глубокого детства, то предположил бы скоропостижное завершение карьеры княжьего любимца. Боярин вдруг посмел поставить в укор своему господину увольнение боярина Единца. Де не стало опытнейшего в своём деле руководителя сыскарей, и тати осмелели. В самом дворце княжеском чинят всё, что хотят. Князь не спустил порицания от своего придворного, пусть очень близкого, и наорал на него в самых крепких выражениях.

После ухода раздосадованного вельможи предложил отцу не пугать чиновников разными карами, а то те в исполнительском раже быстро найдут такого виновного, который окажется ни при чём. Холопов зависимых, беззащитных по дворцу много шатается. Предложил самим прогуляться на место преступления и прикинуть козырёк к носу. Чего-то у меня кое-где ёкало на некий след от его прежних отношений с Фокой. Батя молчаливо согласился.

Первое, что бросилось в глаза на месте преступления – лужа крови у дверей. Тело дьяка переволокли и положили на лежак. Вокруг него бестолково суетилось много мутного народа, бабы в разноцветных убрусах выли белугами, им вторили молитвами нараспев пара священников. Все чего-то делали и ничего одновременно. Никто не собирался проводить расследование.

– Отец, почему здесь без толку бегает толпа и уничтожает следы преступления? Где сыскари? – недоумённо воззрился на государя.

Повинуясь взгляду князя, испарилось сразу несколько узкобородых. Женщины с попами замолкли и тоже вышли. Я осмотрел рану. Удар был не отработанным, дилетантским. Дьяк умер не сразу и нашёл в себе силы для борьбы. Что же он на помощь не звал? Ого, да тут кто-то ещё поучаствовал. Жертва упала от удара чем-то тяжёлым по затылку и умерла не от ножевой раны, а от удушения. Вот и следы пальцев на шее. Сильный человек его прикончил. Возможно, носит какой-нибудь перстень или кольцо на пальцах. Последнее предположение связано с царапиной на шее. Эх, затоптано тут всё. Следы бы ещё чего-нибудь объяснили. Полазил по углам и позаглядывал под лавки. Под одной из них что-то блеснуло. Предмет оказался шариком из серебра размером с горошину. Находка была пока мне не понятна. Возможно, случайно здесь оказалась. Сунул её себе в мошну.

– Иже ты, сыне мой, узрел? – спросил князь, заинтересованно наблюдавший за моими странноватыми телодвижениями.

– Преступников было двое. Один из них вятшего рода, физически сильный. Больше сказать нечего… Тело таскали, следы затоптали.

Пусть и не супердедукция, как у Шерлока Холмса, но впечатление определённое на князя произвелось.

– Яко ты уведил, иже двое их беша? – не скрыл удивления он.

– Была драка. Дьяка били с двух сторон. Один ударил ножом, другой чем-то по затылку врезал, оглушил. Потом его придушили голыми руками.

Говоря это, я показал следы на теле дьяка.

– В доводной мастроте ты такожде леп. Добрым государем станешь на столе отичев, – обрадованно заметил князь.

– Вот такой я у тебя разумненький, как Буратино, – попытался отшутиться.

Князь сразу же заинтересовался: