Она ручкой махнула, мол, отдыхай.

А куда тут отдохнешь? Вон, наотдыхалася, что бока болять. И сна ни в одном глазу, и думаю, что не объявится он, невзирая на горькое Марьяны Ивановны питие. Какой сон, когда тут такое… и батьку Горданиного жаль премного.

Дочку любую потерял… тут неудивительно, что рассудком помутился.

— Царица его отослала, да богат боярин. Ему кого нанять — дело минутное… и нанял, мыслится.

Пускай.

Не боюся я душегубов подсыльных. Не верю, что придут оне по мою душу.

— Хуже всего, Зославушка, — Марьяна Ивановна пальчиком на чашу указала, из которой я ни глоточка не сделала, — что кем бы ни был наш проклятый царевич, да только имеется у него помощник из магов. И сильных магов. И личину непросто создать, и полог тот… а он против наших амулетов настроен был… нет, из местных он, а вот кто…

Замолчала, уставившись невидимым взглядом в окошко.

И вправду, кто?

Но тем вопросом, мыслю, и без меня занимаются, да люди, в подобных делах сведущие, не чета девке барсуковской.

— Но то не твоя забота, — опомнилася Марьяна Ивановна. — Ты, Зослава, поднимайся и к учебе… и учися, будто ничего и не было… вас вона наградят, указ царский готов уже. За службу верную и прочее…

О награде я и не думала.

Бабка гордиться станет… небось, извелася вся от беспокойствия…

— Ты учись, Зослава… и приглядывайся… по-всякому приглядывайся, авось и увидишь чего интересного…

Она к окошку подошла, распахнула, впуская холодок.

— Свежий воздух, — сказала наставительно, — зело для здоровья полезный.

Я кивнула. Пускай, на холодку оно и думается ясней. А я… не то чтоб думала, но все ж крутилась в голове одна мысль…

— Зачем я им понадобилась? Добромыслу и… боярыне? Это ж он в маске был? Или нет… и в поместье…

— В поместье магией темною баловались, а вот кто — тут не разберешься… только боярыню твою, Зослава, нашли. В лесу и нашли, со стрелою в горле. А при ней и сыночка… зверь его крепко подрал, но Лойко с Ильюшкою опознали.

Вот, значит, как… тогда кто?