– Твоя собака меня не понимает, – пояснила я. Джессика фыркнула.

– Значит, Ренальдо – еще одна попытка завоевать Дьюи? – спросила ее мама.

Миа кивнула.

– Отчасти. Ренальдо слишком мал, чтобы представлять опасность для куриц. Скорее курицы могут представлять для него опасность.

– Дьюи что, какой-то любитель куриц? – поинтересовалась я.

– Можно и так сказать, – согласилась она.

– Если это так, я рекомендую тебе воспользоваться книгой «Динозавры, которых мы едим: о физиологии и филогенезе куриц вследствие их отношения к ящерам юрского периода». Временами там бывает скучновато, но последние пятьсот страниц просто захватывающие. – Джессика снова рассмеялась. Что она нашла таким забавным, я никогда не узнаю. Но пока она не перестает смеяться, мне в общем-то и все равно.

– Хм. Пока ситуация не станет по-настоящему отчаянной, я собираюсь пойти немного более тривиальным путем, – призналась Миа. – Например, буду носить милые топы и проводить много времени за тем, что нам обоим нравится делать.

Я на секунду замолчала.

– Что ж, в твоем плане тоже есть смысл.

– Джессика, а у тебя есть план? – спросила Марла. – Что будешь делать после клиники?

Завтра в центре реабилитации освободится место, и у моей сестры будет немного времени для исцеления – настоящего исцеления, с помощью специалистов и лечения. Я понимала, что это выходит далеко за рамки традиционного употребления слова «исцеление» – на самом деле ее раны превратятся в блестящие шрамы. Еще она будет получать прогрессивную терапию и фармакологическую поддержку. И, судя по брошюрам, будет рисовать на пленэре и много гулять на природе. Все это сработает.

Джессика закусила губу.

– Мы с Пейдж вчера говорила допоздна. Мы решили вместе работать над тем, чтобы убедить нашу маму принять участие в моей семейной терапии в клинике. Это рискованно. Но независимо от того, согласится она или нет, я собираюсь остаться с Пейдж этим летом, на год отказаться от учебы и работы, а затем попытаться восстановиться в колледже в Боулдере, чтобы сдать последние несколько зачетов.

– Ей нужно получить высшее образование, – добавила я. – Для ее будущих начинаний.

Джессика кивнула.

– Я бы хотела этого, – согласилась она. Прошлой ночью я спросила Джессику, не хочет ли она, чтобы я взломала архив университета и немного исправила сведения о ее недавней оплошности. Она отказалась, а я почувствовала облегчение. – И к тому времени у Пейдж будет ее собака. Так что и у нее впереди есть надежда.

Это была правда. Четвертая собака – для меня.

Теперь у меня было время завести собаку, потому что я не собиралась возвращаться в Pictey. Вернее, собиралась, но в другом качестве и на удаленной основе. С благословения Кэррин у меня будет команда из шести программистов, работающих на удаленке, и одного местного специалиста по самоубийствам, которые помогут мне разработать новую программу распознавания суицидальных намерений для США. Проект будет называться ИРА. В честь Иры Флатоу из программы «Science Friday» на Public Radio International, моего краша среди знаменитостей.

Хотя я и не получала удовольствия от перемен, преимуществ у этой затеи было много. Мне больше не нужно было ходить в офис, не нужно было жить в долине и раз в день проходить самоотчет о тревожности. А еще я буду выполнять основную часть своей работы вечером, когда моя команда программистов с разных уголков планеты будет приниматься за дело, так что я смогу присутствовать на сеансах Джессики в клинике, а затем отвозить ее на прием позже, пока она снова не почувствует себя в безопасности рядом с машиной. И у меня будет достаточно времени, чтобы изучить лучшие методы общения с собаками и ухода за ними. Я находилась в списке ожидания на собаку совершенно особой породы, и я очень серьезно относилась к этой ответственности.