Моя собака будет служебной. Специалисты в больнице, куда меня доставили, познакомили меня с уважаемым заводчиком и опытным тренером. Мы будем работать вместе, чтобы вырастить собаку, которая сможет обнаруживать нарушения дыхания, подавать сигнал о помощи и даже спасать мою жизнь в случае опасной панической атаки. И как только у меня будет такая поддержка, мне не придется тратить каждое мгновение жизни на то, чтобы избегать всего, что может вызвать приступ паники. Например, чувств.
– Как ты назовешь собаку? – спросила Марла.
Я на мгновение задумалась над этим.
– С разрешения Мии, конечно…
Она кивнула с улыбкой и слезами на глазах.
– Майк, – угадала она.
– Майк Второй. – Я почувствовала, как у меня сжалась грудь, но совсем не от нехватки воздуха. От чего-то другого, больше похожего на надежду.
– Я не хотела красть твою жизнь, Миа, – осторожно проговорила я.
– Теперь я это знаю, – отозвалась она.
– Но когда я это сделала, твоя жизнь оказалась намного сложнее, чем я думала, – признала я.
Марла обняла свою дочь.
– Не все трудное в жизни стоит того, – ответила она, и в ее голосе послышалась улыбка.
– Но большинство вещей стоят, – добавила моя сестра, и я поняла, что она – та надежда, которую я почувствовала. – Например, выживание.
Миа
Мамин телефон зазвонил через пару недель после того, как Джессика отправилась в клинику на лечение. Все три собаки сошли с ума от этого звука, как и от множества других ужасных вещей, таких как блендер, почтальон и звук, который я издавала каждую ночь, натыкаясь голенью на каркас кровати.
Ренальдо бросился ко мне, когда страшный телефон атаковал наш дом, и я подняла его одной рукой. К моему большому облегчению, он сразу же перестал лаять, и одно его гибкое ухо вернулось в расслабленное положение. Офи страшно заревновала и начала бегать вокруг моих ног, пытаясь подставить мне подножку, ее тявканье заглушало звук телефона, из-за чего мне трудно было найти трубку. Гигантский щенок мамы Банана еще не начала лаять, и мы научили ее не вскакивать каждый раз, когда она что-то слышит, но энергия должна куда-то деваться, и теперь, когда она слишком перевозбуждается, она немного мочится. Мы запираем ее, когда уходим, и она ведет себя хорошо, но ее нужно содержать на кухне, когда мы дома, потому что машина для чистки ковров, которую мы заказали в отчаянии, приедет не раньше следующей недели, а если мне еще раз придется пытаться замыть очередное пятно от мочи на ковре, одновременно пытаясь удержать двух других собак от удовольствия помочиться в двух дюймах от первого пятна, пока запах еще чувствуется, я, вероятно, сама начну мочиться на ковер.
Итак, Офи тявкала, Банана покорно сидела на полу, немного писаясь на кухонную плитку, а Ренальдо лизал мне лицо, и я подумала: «
– Не говори об этом Офелии, но я втайне люблю это. И все же было бы лучше, если бы она не пускала слюни так сильно.
Телефон все еще звонил, так что я взяла на руки и Офи. Она была слишком большая для такого рода нежностей, но мне пришлось это сделать. Я посадила Ренальдо на плечо, схватила телефон и включила громкую связь, потому что звонящий сюда должен понимать, с чем я имею дело.
– Алло? – в тот момент, когда я ответила, Банана перестала дергаться, а Офи расслабилась как ни в чем не бывало.