Тот молча пожимает плечами.

— Да, — говорит кто-то. — Похожа.

Похожа?

Что происходит. И говорят они на английском. Хорошо я его знаю, да и вообще не зря заканчивала ин-яз. А если бы не знала? Что они себе тут позволяют!

— Самолёт, — повторяю я свой рассказ уже глаза в глаза. — Упал. Все погибли. Наверное, все…Только я осталась. Как ваш отель называется?

* * *

Мне кажется или они меня боятся? Этот испуг в их глазах — я правда его вижу?

Впрочем, боятся они не долго. Переглядываются, шепчутся, затем самый здоровый из них — с повязкой цвета крови на голове берёт под лавкой кусок верёвки и топает ко мне. Топает так, что лодка начинает болтаться туда-сюда сильнее чем от волн.

— Руки, — не слишком вежливо говорит он.

— Что руки? — не понимаю я.

Обхватывает меня одной ручищей, а второй — обматывает верёвкой мои запястья. Обматывает и завязывает узел.

Быстро так завязывает.

Умело.

Тут я пугаюсь.

По настоящему.

Потому что не понимаю зачем аниматорам меня связывать. Ни одной причины не могу придумать.

Связав руки он выпускает меня и топает обратно к своему месту.

Все берутся за вёсла. Глаз с меня не спускают — как будто я могу выпрыгнуть за борт. Не могу — вернее — не хочу. Оставаться на необитаемом пляже — спасибо, не надо.

— Что вы делаете?! Развяжите меня! — запоздало начинаю возмущаться я.

Может, они думают что я преступница? Возможно ли что они так могут подумать?