Но мать как ни в чем не бывало обратилась к продавцу:

– Здесь продаются платья, не так ли, сэр?

– Как видите, мадам. Дорогие.

– Прекрасно, – сказала миссис Остен, кивнув. – Нам такое и нужно.

– Мама, нет! – воскликнула Джейн.

– Не перечь матери, не то получишь пощечину.

– Известно ли вам, мадам, – вмешался продавец, презрительно глядя на миссис Остен, – что однажды в этом магазине была изготовлена шляпка для самой Марии-Антуанетты?

– Надеюсь, до того, как она лишилась головы?

При этих словах миссис Остен склонила голову набок и приподняла бровь. У Джейн потеплело на сердце: ее маменька умела быть остроумной, когда считала это полезным. Продавец негодующе разинул рот, но быстро нашелся:

– Мы изготавливаем и доставляем из-за границы изысканнейшие туалеты для самых высокопоставленных клиентов.

– Рада это слышать. Покажите, что у вас есть для моей дочери.

Миссис Остен скрестила руки на груди. Положение казалось безвыходным: покупательница не желала уходить, а продавец не желал ее обслуживать. Наконец здравый смысл подсказал ему, что у нее стойкости больше. Ухмыльнувшись, он вышел из-за прилавка и склонился перед Джейн, чтобы снять мерки.

Процедура была проделана с большой важностью. Измеряя при помощи ленты руки и талию клиентки, продавец качал головой, щелкал языком и что-то бормотал себе под нос, словно всякая цифра удивляла его, хотя пропорции Джейн были вполне изящны. Беспристрастный судья назвал бы ее фигуру стройной. Покончив с измерениями, продавец глубоко вздохнул, удалился куда-то в недра магазина и вынес оттуда одно-единственное платье на шелковой вешалке.

– Вот все, что у нас есть подходящего размера, – заявил он.

Джейн ахнула:

– Мама!

Над нарядом, который они увидели, не меньше месяца с любовью трудились чьи-то умелые руки. Под светлой шелковой накидкой белело платье из муслина костяного цвета. По подолу спускались золотые ленты, на которых мастерица вышила розы, да так искусно, что Джейн различала листочки и лепестки каждого цветка. Сотни часов какая-то прилежная женщина работала крошечной иглой и тончайшей нитью, склонившись над столом в продуваемой ветрами мастерской на левом берегу. Накидка была украшена десятью рядами плетеного шнура, что придавало наряду некоторое сходство с военным мундиром. Эта деталь особенно понравилась Джейн, напомнив ей о братьях Фрэнке и Чарльзе: они были офицерами, служили во флоте, и, наверное, их форменные куртки, в которых они плыли вдоль испанского побережья, тоже украшал позумент.

– Какое оно светлое, – выдохнула Джейн, проведя рукой по воздушной ткани. – Я запачкаю его на первой же утренней прогулке.

– Чем платье белее, тем лучше, – наставительно произнес продавец. – Такие туалеты не для пешей ходьбы, а для езды в экипаже.

Он протянул руку, чтобы забрать наряд, однако миссис Остен не позволила ему это сделать.