Опершись спиной о холодный камень, стенки её влагалища начали сильно сжиматься в надежде доставить партнеру кроме удовольствия еще какую-никакую боль. Её талия стала активно идти на встречу его толчкам, а ногти ни на секунду не останавливали попытку разодрать крепкую кожу Франсиско.

К сожалению для неё, все её попытки не стоили даже внимания последнего. По идее она должна разочароваться, что попытку нападения встретили холодно, но, к удивлению даже для неё самой, девушка испытала неистовое удовольствие. Всю свою жизнь она угнетала слабых, поскольку никто не мог стоять рядом с ней как равный. Вплоть до сегодняшнего дня, в котором она наконец-то смогла найти человека, имеющего бесспорную силу и выносливость.

Внизу девушки с каждой секундой становилась всё влажнее, любые неприятные ощущения сменились наслаждением от процесса. Франсиско это тоже обнаружил, ему стало куда легче скользить в ней, чем раньше. Его темп нападения сменил обороты, и медленное наступление перешло в стадию неоспоримой атаки.

Температура тела Эсдес начала стремительно повышаться, а дыхание учащаться. Франсиско оторвался от её шеи и, слегка приподняв девушку, схватился зубами за одну из её больших грудей. Другая его рука в грубой форме ласкала другой сосок, причём столь искусно, что в глазах девушки на миг всё поплыло от приятного ощущения действительности.

Толчки таза вновь сменили темп, когда не только глаза, но и выражение лица генерала стало туманным. Благодаря высокой стремительности и практически бесконечной выносливости, вампиру было трудно обнаружить подобные изменения в себе. Он не мог отрицать, что получает от своих действий удовольствие, но оно имело другой характер, нежели у партнерши.

Эсдес наслаждалась всем процессом, а её тело действовало, руководствуясь инстинктами, в то время как для Франсиско имела значение лишь грубая оценка ситуации. Как и в обычной жизни, всем процессом руководил холодный расчёт, где каждое действие, направленное на удовлетворение партнера, выглядело от части искусственно. Настолько оно было идеальным, что могло даже напугать. Только для Эсдес это не имело значения, поскольку она лишь спустя некоторое время смогла взять себя в руки.

Резким толчком ладони она попыталась повалить партнера на спину. Вначале Франсиско хотел проигнорировать подобное действие, но вовремя решил поддаться ситуации. Его спина легка на холодный песок, а девушка уселась сверху на его жезл. Сейчас она находилось в позе наездницы, что доставляло ей несравненную радость.

— Ты мог поддаться мне с самого начала, и тогда бы получил дополнительную награду, — нагнувшись, горячее дыхание девушки коснулось слегка задумчивого выражения лица лежащего парня.

— Если награду не удаётся получить честным путем, то всегда можно применить силу, — Франсиско попытался придать своему лицу немного нахальности, показывая самодовольную улыбку, отчего в сердце девушки произошло короткое замыкание. Каждый раз, когда она видела улыбку этого парня, она чувствовала, как тысячелетняя стена в её сердце наполняется новыми трещинами.

Эсдес смотрела на лежащую и ухмыляющуюся фигуру со страстным выражением лица. Она провела пальцами по идеальному рельефу парня, находя его до боли неестественным. Казалось, будто он был не достигнут тренировками, а скорее нарисован знаменитым художником.

Открывшаяся картина возбудила её ещё больше, отчего она жадно впилась губами в губы парня, что сделало сильнейшую женщину Империи уязвимой для новых толчков снизу. Движения любовников становились все более и более дикими. Будто два зверя решили определить право владения партнером через необузданную ночь страсти.

Чем дальше за горизонт уходила луна, тем более отчетливей Эсдес понимала, что она влюбилась не в человека. Скорее, в опасного и хладнокровного монстра, который был способен вынести что угодно на свете. Если каждый новый толчок, каждое шаловливое действие и каждый поцелуй делал её слабее, то с Франсиско всё было наоборот. Он лишь лучше приспосабливался к ситуации, заменяя утерянную инициативу партнера своей бушующей агрессией.

В один момент спина Эсдес изогнулась, а скопившаяся влага внизу хлынула наружу обильным потоком. Расстояние между их лицами вновь увеличилось. Сейчас взгляд вампира начал медленно скользить по измученному от большой активности телу генерала. Ее голубые волосы находились в растрепанном состоянии, а блестящие глаза хищницы излучали страсть. Всё это создавало красивый образ, который был способен очаровать любое смертное существо.

Ликование от вида чего-то прекрасного на миг отразилось на лице Франсиско. Ощущая вес над собой, дрожащее от искушения тело сильной женщины, и наблюдая за её счастливой улыбкой, вампир почувствовал удовлетворение от своей задумки. В какой бы позе он с ней ни оказался, он понимал, что та всегда будет ему уступать, отдавая доминирующее значение в их отношениях только ему одному.

— Находиться долго в одном положении немного затруднительно, — вместе с тяжелым дыханием, Эсдес попыталась в невзначай напомнить больше себе, что она никогда не сдаётся. А для её извращенного лица есть другое оправдание, нежели проигрыш в первой битве.

— Ха-ха, — скупо рассмеявшийся вампир решил подбодрить девушку. — Разумеется.

— Нахал.

Пока луна окончательно не покинула горизонт, Франсиско и Эсдес решили посвятить всё оставшееся время сегодняшней ночи друг другу. Каждый из них пытался получить как можно больше удовольствия, начиная заботиться не только о своих эгоистичных желаниях, но и о тепле тела партнера.

Постоянно лаская её затвердевшие соски, и дразня её всё больше, Франсиско и не заметил, как на миг перестал контролировать свои мысли. Они начали расплываться, путаться и превращаться в хаос. Несколько раз он на миг терял лидерство из-за коварства девушки, отчего контратака становилась вдвойне приятной для них обоих.

К сожалению, неопытность девушки сыграла с ней злую шутку, и после очередного взрыва удовольствия она почувствовала крайне сильную усталость. Её глаза начали слипаться, а постоянные движения внутри неё больше не давали взять себя в руки. Уже ближе к утру она окончательно вымоталась и обессилено ушла в глубокий сон, чтобы не сойти с ума от удовольствия или усталости. А может быть, и от того и другого.