Вопли людоедов едва пробивались сквозь рев моторов и удивленные голоса обитателей Корабля. За удаляющейся колонной наблюдали с верхних палуб. Обитатели домиков на Соленом озере тоже орали — но скорей испуганно. Они спешили по раскачивающимся мосткам к лодкам и жилищам, нападение на Корабль посеяло панику.
— Бежать надо, — решил Игнаш. — Стой здесь, наблюдай. Как подъеду — запрыгивай, и махнем отсюда. Сейчас в Донной пустыне и то безопасней, чем на Корабле. — Он бегом возвратился к оставленному сендеру.
— Что там? — окликнул Самоха.
— Пока вроде уезжают. Можем успеть удрать. — Мажуга запрыгнул на сиденье, взревел мотор.
— Стой, куда? Зачем бежать?
Ржавый, не отвечая, повел сендер к пролому. Там притормозил, из клубов дыма появилась Йоля, забралась на сиденье. Самоха приказал водителю следовать за ними. Сендер и мотоциклетка с уцелевшими харьковчанами, переваливаясь на обломках, выкатили на мостки. Ржавые листы металла стонали и гнулись под ними; после дымного полумрака корабельного трюма солнце пустыни казалось особенно ярким и жарким.
Харьковчане чувствовали неуверенность. Только что они были хозяевами положения — и вот теперь остались в небольшом числе, а перед ними — смертельно опасная Донная пустыня, и никаких надежд на помощь.
Мажуга отогнал сендер на полторы сотни шагов от берега озера и затормозил. Подкатили харьковчане, встали, взметнув тучи иловой пыли.
— Зачем бежали?! — крикнул Самоха. — Почему так спешно?
— На Корабле сейчас опасно оставаться, — объяснил Игнаш. — Местные тебе Графа слишком легко сдали, потому что ты был сильней. Теперь сильней эти, которые с ракетами. Если они захотят наши головы получить, Корабль нас так же легко сдаст, как и Графа — нам. Хочешь к этим в руки? — Игнаш махнул головой, указывая направление, в котором скрылись бандиты с ракетной установкой.
— Ага-а… — протянул Самоха. До него уже начало доходить. — Но ведь мы ж с корабельными вроде как сговорились…
— Стойте! Погодите! — донеслось сзади.
Из дыры в борту Корабля выскочил Аршак. Махнул рукой, потом скрылся в тени. Появился снова, теперь перед ним бежал Уголек. Старик подталкивал его в спину. Харьковчане следили, как эти двое бегут по мосткам, потом вязнут в грязи на берегу, проваливаются во взрытый песок…
— Стойте! — снова заорал Аршак.
Мальчишка попытался свернуть, но старик поймал его за плечо, швырнул вперед, в сторону ожидающих сендеров, и пригрозил ружьем. Уголек снова потрусил к харьковчанам. На верхней палубе заорали, несколько человек направили оружие вниз, стволы ярко блестели. Аршак побежал скорей, втянув голову в плечи. Теперь и Уголек не нуждался в понуканиях, поскакал резвее. С Корабля стрелять не стали, но ясно было и так — нужно удирать во всю прыть.
Аршак, тяжело дыша, остановился перед Самохой:
— Начальник, корабельные сговариваются против вас. Даже мне грозили, потому что я вас привел.
Управленец кивнул.
— Зачем без меня в пустыню бежите? Вы же здесь не сумеете сами! Пустыня всех возьмет! Пропадете без проводника! Меня не дождались!
— Думаешь, я теперь больше заплач