– Нужна лодка с гребцами, великая, – поклонилась славянка, из-под шапочки которой спускались две седые косички. – Перевезти крапиву от оврага у Лиственной пади. В мастерских припасов всего на два дня.
– Два дня? – Богиня вскинула палец к губам. – Ну, коли так, то до завтра подождет.
– Я могу тебе чем-нибудь помочь, великая Макошь? – громко спросила от двери юная ведьма.
Хозяйка Вологды повернула голову, и ее брови заметно поползли вверх:
– Прекрасное платье, великая Света… – пробормотала богиня.
– Да, всемогущая богиня! Великая Хора оказалась очень щедра. Она умеет проявлять благодарность.
– Тебя одарила супруга могучего Похвиста? – Женщина покачала головой. – Чем же ты заслужила такую награду?
– Зажги мои свечи, великая Макошь, – улыбнулась в ответ девушка. – Тогда узнаешь.
Могучая богиня плотно сжала губы. Помолчала, задумчиво и внимательно глядя в глаза юной ведьмы. И вдруг вскинула палец:
– Ласта, покажи великой Свете Вологду! Нашей гостье следует знать, что, где и почему здесь находится. На тот случай, если она пожелает выполнять какие-то из моих поручений.
– Благодарю за доверие, великая Макошь, – склонила голову Светлана.
– Ты мне понравилась с первого взгляда, милое дитя, – внезапно вспомнила богиня и мимо юной ведьмы прошла в дом.
Экскурсия по огромному городу заняла весь остаток дня. Вологда имела размеры примерно полкилометра в длину, вдоль реки, и чуть менее – в ширину. Большую ее часть занимали хоромы богов – великого Волоса и великой Макоши. Необычайное многоярусное строение из срубов, стоящих один поверх другого, причем безо всякой симметрии. Создавалось впечатление, что новые помещения пристраивали по мере надобности в свободных на крыше местах. При этом часть таких построек была сложена из грубо ошкуренных бревен, часть – ровно отесана, часть – обшита дранкой и покрашена. Причем каждая – в свой цвет. В целом все смотрелось странно, но на удивление красиво и даже весело.
Стены города выглядели более скромно. Просто высокий, в четыре человеческих роста, длинный-длинный закольцованный сруб с большими воротами в сторону реки и небольшой калиткой в северо-западном краю. Разумеется, такое множество помещений не пустовало. Их занимали кладовые, сеновалы, хлевы для лосей и множество мастерских.
Вологда оказалась по сути одной очень большой фабрикой. Здесь трудились бочкари, гончары, кожевники, корабелы, столяры, скорняки и еще множество других умельцев. Единственное, чего тут не имелось, так это кузни. Впрочем, учитывая редкость железных инструментов в руках горожан, это было неудивительно. А вот то, что в городе каменного века не нашлось ни одной мастерской по обработке камня, Свету озадачило.
Помещения дворца отводились чисто женским профессиям: плетению циновок, скоблению шкур, кручению пряжи. Нити изготавливались в основном из крапивы. Как поняла Светлана, крапивные гнили не так быстро, как все прочие. Сиречь – выдерживали в воде по два-три года. Этот труд был бесконечным. Славянки пряли крапивные нити, плели из них сети, отдавали рыбакам и сразу начинали работу над новыми, чтобы через пару лет заменить ими испортившиеся снасти.
Понятно, что в подобном круговороте для ткацкого дела места почти не оставалось. Рубахи и простыни из крапивных нитей являлись редкостью необычайной, ценились дороже соболей и злата и выставлялись напоказ во время особых праздников как главный знак божественного величия.
Светлана сразу вспомнила сказку «Дикие лебеди». История о сплетенных Эльзой для братьев крапивных рубашках заиграла в ее глазах новыми красками.
Впрочем, большинство вологодцев занимались делом предельно прикладным: заготавливали лес и добывали рыбу. Самые крепкие мужчины каждый день отправлялись в окрестные чащобы, рубили там деревья, частично разделывали, грузили на лосей и тянули в город. Здесь древесину или раскалывали на тес, или подрубали на бревна для построек. При этом оставались изрядные груды отходов, каковые и шли в огонь очагов. Учитывая то, что большинство лесорубов работали каменными топорами, сил на работу тратилось много, а результат получался не особо впечатляющим.
По счастью, славяне об этом не догадывались. Они трудились в поте лица и радовались растущим домам и поленницам.