© Прозоров А. Д., 2017

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017

Пролог

Влажная весенняя степь алела тюльпанами от горизонта до горизонта, словно залитая до краев свежей, еще живой кровью. И так же, как кровь, она пахла паром, слабой кислинкой и сладостью.

Сию раскинувшуюся под голубым небом красоту обозревали с высоты городской стены пятеро мужчин: двое молодых воинов – коротко стриженные, с куцыми еще, рыжими бородками, одетые в замшевые куртки и штаны, опоясанные широкими поясами, с которых свисали в веревочных петлях боевые палицы с каменным навершием и неизменные для скифов бронзовые ножи; двое воинов пожилых, с обветренными морщинистыми лицами, седовласых и седобородых, в запахнутых кожаных плащах, изрядно уже истертых и потерявших цвет, а также широкоплечий плечистый паренек, ростом едва достающий до плеч своих товарищей, однако облаченный в меховую накидку с широкой куньей оторочкой и островерхую кожаную шапку, украшенную надо лбом крупным рубином в золотой оправе. Золотой была также и фибула, застегивающая ворот его плаща.

– У меня плохое предчувствие, братья, – пробормотал коротышка, оглядывая бескрайнее тюльпанное поле. – Я не чувствую дальних сторожевых оберегов. Словно бы кони стоптали нанесенные на землю защитные руны. Причем сразу все.

– Так ведь весна, великий, – пожал плечами один из молодых воинов. – Все сырое, все течет и расползается. Вестимо, они просто размокли.

– Сразу все? – недоверчиво отозвался левый седобородый воин.

– А что еще может случиться, воевода? – оглянулся на него молодой. – Про беглых рабов вестей не приходило, окрестные роды за зиму на диво ни разу не ссорились. Чужаки же возле наших мастерских и вовсе никогда не появляются. Сюда даже варяги со своей солью, и то отродясь не добирались.

– Все когда-нибудь случается в первый раз, – хмуро изрек воевода.

Недоверчиво усмехнулись сразу все. Ибо небольшой город медеплавильщиков стоял слишком далеко от лесов с чужими народами, от торных рек с тяжело груженными стругами, от иных привычных смертным людям путей. Так же, как все прочие города великого скифского Аркаима, этот был построен не там, где удобно жить или путешествовать, а там, где удобно работать – возле одного из глубоких медных рудников. И сама его конструкция предназначалась не столько для сносного обитания или обороны, сколько для выплавки меди или бронзы. Твердыня состояла из двух высоких земляных валов, насыпанных кольцами и отстоящих один от другого всего на двадцать шагов. От одной насыпи к другой были перекинуты бревна, что создавали огромную общую крышу, засыпанную для тепла толстым слоем дерна. Когда-то по краю стоял тын, но за пару поколений он полностью сгнил, так ни разу и не понадобившись, и потому более не восстанавливался.

Ныне поселение выглядело снаружи как самый обычный, густо поросший травой холм, но внутри его, во многих десятках загородок, круглый год жарко полыхали горны, сотнями пожирая возки дров и руды, черпая воду из глубоких колодцев, и круглый год лучшие мастера скифского народа отливали в закопченные формы котлы, подносы и украшения, ножи и топорики, застежки и жаровни…

– Смотрите!!! – внезапно вытянул руку правый пожилой воин.

Через тюльпаны, раздвигая ногами бордовые бутоны, не спеша шествовала юная русоволосая девушка в легком замшевом сарафане, опоясанная простой веревкой, которую оттягивала лишь сплетенная из листьев рогоза сумка. Голову незнакомки украшал венок из полевых цветов, а запястье – браслет из разноцветных нитей.

– Откуда она взялась? – в недоумении переглянулись молодые скифы. – Ведь только что никого не было!

– Так вот почему молчат все мои обереги… – прищурившись, пробормотал коротышка. – Похоже, нас навестила одна из богинь.

– Богиня?! – Воины с любопытством вытянули шеи. – Кто такая, из какого народа?