583

«Банкетная кампания» проводилась по решению 2-го съезда «Союза освобождения» с 20 ноября (40-летний юбилей судебной реформы 1864 г.) до конца декабря 1904 г.

584

Д. Н. Шипов писал, что, «к сожалению и в ущерб благоприятному разрешению вопроса, настроение многих общественных кругов вскоре по окончании Земского совещания резко проявилось в совершенно ином направлении. „Союз освобождения“ при посредстве своих отделов поспешил распространить сведения о постановлениях земского совещания и организовал в столицах и во многих более значительных губернских городах многолюдные банкеты… ‹…› Значение этих банкетов усугублялось тем, что участие в них приняли очень многие члены Земского совещания, выступали с речами, по своему содержанию и духу совершенно не соответствовавшими настроению Земского совещания, и участвовали в резолюциях, принимаемых на банкетах. ‹…› К этой картине следует добавить, что на некоторых банкетах превозносились террористические акты последних лет и лица, их совершившие. Агрессивное, воинствующее настроение, проявившееся на банкетах, вступало в резкое противоречие со стремлением Земского совещания к доброжелательному соглашению с властью, а участие в банкетах земских деятелей, членов Земского съезда, углубило разномыслие между большинством и меньшинством Земского совещания и придало этому разномыслию более определенное значение и смысл. Проявившееся во время совещания разномыслие имело, казалось, характер скорее теоретического принципиального спора о том, на основе какой преимущественно идеи, правовой или этико-социальной, признается желательным и возможным создать в государстве взаимодействие власти с населением страны. Но при этом большинство совещания в полном согласии с меньшинством признавало необходимым при преобразовании нашей государственной жизни охранять авторитет государственной власти и осуществить предстоящую реформу мирным путем. Между тем представители большинства, состоявшие одновременно членами „Союза освобождения“, явились одними из главных инициаторов и организаторов банкетов, на которых заключениям Земского совещания противополагались определенные требования „в форме гораздо более яркой и решительной“ и даже было выставлено „прямое требование Учредительного собрания“, о котором не только не было и речи на Земском совещании, а напротив, именно представители большинства старались в своих речах устранить возможность самой мысли об Учредительном собрании. Нельзя было также не принять во внимание, что участие земских представителей в такого рода банкетах, состоявших в большинстве из самых разнородных элементов, как бы переносило возникшее в земской среде освободительное движение в широкие обывательские круги и тем лишало земскую среду возможности сохранить в этом движении руководящую роль. ‹…› Происходившие после Земского совещания банкеты и, главным образом, участие на них представителей этого совещания открывали возможность усомниться в искренности заявлений Земского съезда, чем, конечно, не замедлили воспользоваться в правящих кругах. Влиятельные в придворных сферах лица были склонны оценивать и выставлять проявившиеся на банкетах настроения как действительные настроения всей земской среды, лишь временно прикрывшиеся заявлениями Земского совещания» (Шипов Д. Н. Воспоминания и думы о пережитом. М., 2007. С. 299–301).

585

Имеется в виду именной высочайший Указ Правительствующему сенату 12 декабря 1904 г. «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка». Этот указ явился результатом не Земского съезда, а Особого совещания, которое под председательством Николая II 2 и 8 декабря 1904 г. обсуждало программу реформ П. Д. Святополк-Мирского.

586

Указ 12 декабря 1904 г. «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка» провозглашал:

«По священным заветам венценосных предков Наших, непрестанно помышляя о благе вверенной Нам Богом Державы, Мы, при непременном сохранении незыблемости Основных законов Империи, полагаем задачу правления в неусыпной заботливости о потребностях страны, различая все действительно соответствующие интересам русского народа от нередко ошибочных и преходящими обстоятельствами навеянных стремлений. Когда же потребность той или другой перемены оказывается назревшею, то к совершению ее Мы считаем необходимым приступить, хотя бы намеченное преобразование вызывало внесение в законодательство существенных нововведений. Не сомневаемся, что осуществление таких начинаний встречено будет сочувствием благомыслящей части Наших подданных, которая истинное преуспеяние Родины видит в поддержании государственного спокойствия и непрерывном удовлетворении насущных нужд народных.

Во главе забот Наших поставляя мысль о наилучшем устройстве быта многочисленнейшего у Нас крестьянского сословия, Мы усматриваем, что, согласно Нашим предуказаниям, дело это уже подвергается обсуждению: наряду с подробным, на местах, рассмотрением первоначальных предположений Министерства внутренних дел, ныне в Особом, из опытнейших лиц высшего управления, совещании изучаются важнейшие вопросы устроения крестьянской жизни на основании сведений и отзывов, заявленных при исследовании в местных комитетах общих нужд сельскохозяйственной промышленности. Мы повелеваем, чтобы работы эти привели законы о крестьянах к объединению с общим законодательством Империи, облегчив задачу прочного обеспечения пользования лицами этого сословия признанным за ними Царем-Освободителем положением „полноправных свободных сельских обывателей“.

Обозревая за сим обширную область дальнейших народных потребностей, Мы, для упрочения правильного в Отечестве Нашем хода государственной жизни, признаем неотложным:

1) принять действительные меры к охранению полной силы закона, — важнейшей в самодержавном государстве опоры престола, — дабы ненарушимое и одинаковое для всех исполнение его почиталось первейшею обязанностью всех подчиненных Нам властей и мест, неисполнение же ее неизбежно влекло законную за всякое произвольное действие ответственность, и в сих видах облегчить потерпевшим от таких действий лицам способы достижения правосудия;

2) предоставить земским и городским учреждениям возможно широкое участие в заведовании различными сторонами местного благоустройства, даровав им для сего необходимую, в законных пределах, самостоятельность, и призвать к деятельности в этих учреждениях, на однородных основаниях, представителей всех частей заинтересованного в местных делах населения; с целью успешнейшего же удовлетворения потребностей оного образовать сверх ныне существующих губернских и уездных земских учреждений, в теснейшей с ними связи, общественные установления по заведованию делами благоустройства на местах в небольших по пространству участках;

3) в целях охранения равенства перед судом лиц всех состояний ввести должное единство в устройстве судебной в Империи части и обеспечить судебным установлениям всех степеней необходимую самостоятельность;

4) в дальнейшее развитие принятых уже Нами мер к обеспечению участи рабочих на фабриках, заводах и промыслах озаботиться введением государственного их страхования;

5) пересмотреть изданные во времена беспримерного проявления преступной деятельности врагов общественного порядка исключительные законоположения, применение коих сопряжено со значительным расширением усмотрения административных властей, и озаботиться при этом как возможным ограничением пределов местностей, на которые они распространяются, так и допущением вызываемых ими стеснений прав частных лиц только в случаях, действительно угрожающих государственной безопасности;

6) для закрепления выраженного Нами в Манифесте 26 февраля 1903 г. неуклонного душевного желания охранять освященную Основными законами Империи терпимость в делах веры, подвергнуть пересмотру узаконения о правах раскольников, а равно лиц, принадлежащих к инославным и иноверным исповеданиям, и независимо от сего принять ныне же в административном порядке соответствующие меры к устранению в религиозном быте их всякого, прямо в законе не установленного, стеснения;

7) произвести пересмотр действующих постановлений, ограничивающих право инородцев и уроженцев отдельных местностей Империи, с тем чтобы из числа сих постановлений впредь сохранены были лишь те, которые вызываются насущными интересами государства и явною пользою русского народа,

и 8) устранить из ныне действующих о печати постановлений излишние стеснения и поставить печатное слово в точно определенные законом пределы, предоставив тем отечественной печати, соответственно успехам просвещения и принадлежащему ей вследствие сего значению, возможность достойно выполнять высокое призвание быть правдивою выразительницею разумных стремлений на пользу России.