— Как после «стрелки» по малолетке, — отшутился тот. — Ну, а ты?

— Пара синяков, да ушибов, — анализируя свое состояние, посмотрела она в окно, — врач сказал, что жить буду.

— Как здоровье, Алексей? Да ничего, нормально, только ребра сломаны, в общем, выживу. Выздоравливай, ты важный член нашей команды, от тебя многое зависит, — сам с собой громко, вслух, демонстративно разговаривал Кобелев.

— Алексей, и так видно, что с тобой все в порядке, ты ж здоровый как бык! — оценила кривляния Алексея Пушкина.

— Быку иногда тоже важно общение и забота, — обижено ответил тот и отвернулся к стенке.

— А я не твоя корова, чтобы за тобой ухаживать.

— Ну, я бы не сказал, что ты на нее похожа…

— Ребят, да хватит вам уже, — решил выступить миротворцем Пронин. — Уже прошло три дня, за нами придут со дня на день.

— Папа нам предоставил охрану, — уверенно ответила Пушкина, — вон какие «лбы» стоят в коридоре, — указала она на дверь.

— То, что мы выкрали у Генерала, стоит больших денег, — настаивал Пронин, — нам нужно приготовиться.

— Так пусть они с «Фэбосами» и разбираются, — безразлично высказался Кобелев.

— Не совсем так, — неожиданно признался Поронин, — в общем, кроме правительственной шкатулки я позаимствовал еще кое-что, информацию, напрямую касающуюся нашего дела и…

— Ты об этом не сказал Папе? — напряглась Пушкина.

— Если бы я об этом ему рассказал, то нас тут же похоронили бы. В больницу мы бы точно уже не доехали.

— Где «инфа»?

— У Ухова, он должен был спрятать ее, где мы договорились.

— Где мы договорились?! — повторил за товарищем Кобелев. — Да ты обалдел что ли, Антоха, он же…!?

— Тсс-с! — издала шипящий звук Пушкина, приложив указательный палец к своим губам. Данный жест не нуждался в объяснениях, ее товарищи мигом прервали разговор.

В палате воцарилась тишина, иногда нарушаемая звуками с улицы. Полицейские замерли и прислушались. Несколько посвистываний еле слышно раздались за дверью, затем шорканье и шепот. Наконец, в дверь постучали.

— Кто? — недовольным голосом спросила Пушкина.