Не забудьте забрать канистры и отнести их в сарай.

Увидимся в Каддлдауне. Мы бросим нашу одежду в стиральную машину, переоденемся, посмотрим на пожар и вызовем охрану.

Это были мои последние слова всем им. Джонни и Миррен пошли на верхние два этажа Клермонта, неся канистры с бензином и сумки со старыми газетами для розжига.

Я поцеловала Гата, прежде чем он спустился в подвал.

— Увидимся в лучшем мире, — сказал он мне, и я засмеялась.

Мы были слегка пьяны. Выпили остатки вина тетушек, как только те покинули остров. Алкоголь вызвал у меня чувство власти, пока я стояла одна на кухне. А затем головокружение и легкую тошноту.

В доме было холодно. Казалось, он заслуживал того, чтобы погибнуть. Он полнился предметами, из-за которых тетушки ссорились. Дорогие картины, фарфоровые сервизы, фотографии. Все они разожгли ярость в семье. Я ударила кулаком по фотографии в рамочке, на них маленькие мама, Кэрри и Бесс улыбались в камеру. Стекло рамки разбилось, и я попятилась назад.

Вино вскружило мне голову. Я была к нему непривычна.

С канистрой в одной руке и газетами в другой, я решила покончить с этим как можно быстрее. Сначала я облила кухню, затем кладовую. Потом перешла в столовую и начала обливать диваны в гостиной, когда поняла, что должна была начать с другого конца, подальше от двери в прихожую. Это был наш выход. Мне стоило облить кухню последней, чтобы выбежать, не намочив ноги бензином.

Вот дура.

Главная дверь, выходящая из гостиной на переднее крыльцо, уже была облита, но еще оставалась небольшая задняя дверь. Она была за кабинетом дедушки и вела на тропинку к дому прислуги. Я воспользуюсь ей.

Я облила часть коридора и мастерскую, чувствуя приступ сожаления из-за того, что собиралась испортить бабушкину коллекцию тканей и разноцветной пряжи. Ей бы, мягко говоря, это не понравилось. Она любила свои ткани, старую швейную машинку и очаровательные безделушки.

И снова дура. Я намочила свои сандалии бензином.

Ладно. Главное, не нервничать. Я останусь в них, пока не закончу, а когда выбегу наружу, кину в огонь.

В кабинете дедушки я встала на стол, обрызгивая полки до потолка, держа канистру с бензином подальше от себя. Оставалось еще много бензина, и это была моя последняя комната, потому я не жалела его на книги.

Затем я намочила пол, сделала из газет кучу и вышла в небольшой холл, ведущий к задней двери. Сняла сандалии и кинула их в стопку журналов. Затем ступила на сухой пол и опустила канистру. Достала спичку из кармана джинсов и подожгла рулон бумажных салфеток.

Я кинула их в кучку мусора и смотрела, как он загорелся. Огонь перешел на бумагу и разросся, поднялся столп пламени. Через двойные двери кабинета я увидела, как линия огня метнулась в коридор с одной стороны и в гостиную с другой. Загорелся диван.

Затем полки передо мной воспламенились, пропитавшаяся бензином бумага горела быстрее всего. Внезапно загорелся потолок. Я не могла отвернуться. Пламя было ужасающим. Неземным.

Тут кто-то закричал.

А затем еще кто-то.