Последнее обращено уже ко мне. Я вжимаю голову поглубже в плечи.

— Трупа нет. Он утонул.

— Чего?!

— Утонул, — тупо повторяю я. — Нырял с лодки. Не вынырнул. Я искала. Ждала. Час… Не знаю, около того. Он точно не выныривал. А теперь его, наверное, уже съели крабы.

— Крабы? Пиздеж! Не верю! Упереть стока бабла и утонуть? Так люди не делают!

Отпихнув меня с такой силой, что я повалилась на бок, Тащерский вырывает у меня фонарик и сам заглядывает в яму. С минуту он пыхтит, ползая на коленях и пытаясь что-то рассмотреть в темноте, потом разгибается и плюет на пол.

— Или ты совсем завралась, или он не утонул, или был кто-то третий, — заключает он. — Был?! Чё глазки пучим, я спрашиваю? Был третий?!

— Не было, — шепчу я.

— Полный пиздец! — заключает Тащерский и поднимается на ноги.

С последним утверждением я полностью согласна. Меня поколачивает дрожь, в висках разрываются снаряды, а руки стискивают унизительно дрожащие колени.

— Не было третьего, — повторяю я. — Стас… мы решили вернуть деньги. Поехали на лодке, и Стас утонул. При мне. Точно, я своими глазами видела. Я съездила за деньгами и позвонила вам. А чемоданчик положила сюда. Никто об этом не знал, и из дома я почти не отлучалась. И найти его тут, не зная вообще о его существовании, никто не мог.

— Но его ж тут нет? Значит, мог! Или ты все-таки нам что-то тут гонишь! Но я в толк не возьму, на что весь расчет-то? Ты, мож, думаешь, я ща зарыдаю, повырываю последние клочья на голове и уеду себе восвояси? А вы с твоим придурком спокойно с бабками завтречка сбежите? Да?! Такой у вас план?! Хватит сопли размазывать, я сказал! Отвечай!

Я отрицательно качаю головой.

— Зачем бы я вообще вам звонить стала, если мы просто убежать хотели? Где логика-то?

Ладонь проскальзывает у меня по затылку. Почти не больно. Просто подзатыльник. Но очень страшно.

— А вот тебе и логика, — спокойно заключает Тащерский. — Или ты врешь, или ты полная дура и тебя просто подставили. Но в любом варианте тебе полный пиздец! Я никуда отсюда не уеду без денег. Ты сейчас у меня будешь так орать, что если деньги у тебя, то сама отдашь, а если не у тебя они, то твой козлина не выдержит и пулей принесется сюда! И все нам отдаст. И мне пофиг, Стас это будет или кто другой! Просто пофиг, понимаешь?!

Я киваю. Я понимаю. Более того, его несложные рассуждения наталкивают меня на мысль и я, кажется, начинаю понимать кое-что еще.

— Пустите, — говорю я, вставая. — Мне надо в коридор, проверить одну идею. Пусть отойдет.

Тащерский кивает и Толян отодвигается, пропуская меня.

Открыв дверь в кладовку, я всматриваюсь в темноту.