Стас оглядывается через плечо и всматривается в море. Впереди торчат острые макушки рифового барьера, за которым начинается настоящая глубина.

— Еще немного и приехали.

— Куда? Мы что, плывем в какое-то конкретное место?

— Сейчас увидишь… — гребец хитро подмигивает, не переставая работать веслами. — Сюрприз. Романтик у нас или не романтик? Можешь уже начинать доставать шампанское и то, что я еще просил.

Лодка поворачивает и направляется теперь прямо к опасно торчащим рифам. Я достаю стаканы и запотевшую, но все еще холодную бутылку.

— Не нравится мне все это, — говорю я, неуютно поеживаясь.

— Сейчас понравится, — опять подмигивает Стас.

Подплыв к рифам, он набрасывает на один из них веревочную петлю и лодка застывает на месте.

— Готово, — удовлетворенно потирает руки Стас. — Достала, что я просил?

Я недоуменно протягиваю ему кухонный нож и фонарик. Рассмотрев их и оставшись доволен, Стас откладывает их в сторону и берется за бутылку. Раздается праздничный хлопок и пробка падает в море. Пена наполняет припасенные мной стаканы, шипит, переливается через край. Стас встает, и мне кажется, что он даже немного волнуется.

— Дд…ддетка! Ты не представляешь, насколько этот миг важен для меня, — начинает он, торжественно подняв руку со стаканом. — Видит Бог, я всегда хотел бб…ббыть с тобой! Честное слово! Клянусь, чем хочешь! Ты знаешь, как я всегда зз…ззаботился о тебе. Всегда думал о нас двоих, поддерживал тебя, ничего для тебя не жалел. И всегда надеялся, что ты это оценишь и отплатишь мне тем же. Порой мы расходились с тобой во взглядах, и это нормально. Все так живут. Но это ничего. Главное, это то, что мы всегда находили какой-то компромисс, и то, что у нас было желание его находить. Не скрою, решиться на то, что я делаю сс…ссегодня, мне было очень непросто. И это мягко сказано. Дико, нечеловечески непросто! Но ты не оставила мне никакого выбора и… Короче, все, что не делается, к лучшему! За нас! И за то, что бы у нас все было хорошо!

Мы чокаемся, и Стас залпом осушает свой стакан. Я делаю несколько глотков и рассматриваю поднимающиеся со дна пузырьки газа.

— Почему ты говоришь о нас в прошедшем времени? — спрашиваю я.

— Разве? — удивляется Стас. — Не заметил. Не обращай внимания.

— Ты действительно согласен, что я правильно решила про деньги? То есть ты не просто подчиняешься мне, а именно согласен с моим решением?

— Да, дарлинг. Все решения на самом деле принимаем не мы, а там… — он смотрит на небо, — за нас. И наше дело не сс…сспорить и смириться с неизбежным. Мне было очень тт…ттяжело, я сбил кулаки о стену, — Стас показывает запекшиеся ранки на костяшках рук, — когда ты ушла позавчера, я не спал всю ночь, я рычал от боли, не фф…ффизической, а душевной, но я все понял и смирился.

— И ты никогда меня в этом не упрекнешь?

— Никогда. Можешь мне верить.

— Я верю тебе. Просто, ты же понимаешь… покой дороже денег. Есть вещи в жизни, дороже денег. Да? Ты правда понимаешь?

— Разумеется, я все понимаю. Ты не могла по-другому.